Неточные совпадения
По огороду были разбросаны кое-где яблони и другие фруктовые деревья, накрытые
сетями для защиты от сорок и воробьев, из которых последние целыми косвенными тучами переносились с одного места на другое.
Влачители правого крыла остановились, увидя, что действительно случилась непредвиденная оказия: барин запутался в
сети.
Боясь оборвать
сеть, плыл он вместе с пойманною рыбою, приказавши себя перехватить только впоперек веревкой.
Добравшись до мелкого места, барин стал на ноги, покрытый клетками
сети, как в летнее время дамская ручка под сквозной перчаткой, — взглянул вверх и увидел гостя, в коляске въезжавшего на плотину.
«Полковник чудаковат», — подумал <Чичиков>, проехавши наконец бесконечную плотину и подъезжая к избам, из которых одни, подобно стаду уток, рассыпались по косогору возвышенья, а другие стояли внизу на сваях, как цапли.
Сети, невода, бредни развешаны были повсюду. Фома Меньшой снял перегородку, коляска проехала огородом и очутилась на площади возле устаревшей деревянной церкви. За церковью, подальше, видны были крыши господских строений.
Неточные совпадения
Стародум. А! Сколь великой душе надобно быть в государе, чтоб стать на стезю истины и никогда с нее не совращаться! Сколько
сетей расставлено к уловлению души человека, имеющего в руках своих судьбу себе подобных! И во-первых, толпа скаредных льстецов…
Стародум. Любезная Софья! Я узнал в Москве, что ты живешь здесь против воли. Мне на свете шестьдесят лет. Случалось быть часто раздраженным, ино-гда быть собой довольным. Ничто так не терзало мое сердце, как невинность в
сетях коварства. Никогда не бывал я так собой доволен, как если случалось из рук вырвать добычь от порока.
Но бумага не приходила, а бригадир плел да плел свою
сеть и доплел до того, что помаленьку опутал ею весь город. Нет ничего опаснее, как корни и нити, когда примутся за них вплотную. С помощью двух инвалидов бригадир перепутал и перетаскал на съезжую почти весь город, так что не было дома, который не считал бы одного или двух злоумышленников.
Разума он не признавал вовсе и даже считал его злейшим врагом, опутывающим человека
сетью обольщений и опасных привередничеств.
Виртуозность прямолинейности, словно ивовый кол, засела в его скорбной голове и пустила там целую непроглядную
сеть корней и разветвлений.