Неточные совпадения
Он думал о благополучии дружеской жизни, о
том, как бы хорошо было жить
с другом на берегу какой-нибудь реки, потом чрез эту реку
начал строиться у него мост, потом огромнейший дом
с таким высоким бельведером, [Бельведер — буквально: прекрасный вид; здесь: башня на здании.]
что можно оттуда видеть даже Москву и там пить вечером чай на открытом воздухе и рассуждать о каких-нибудь приятных предметах.
В продолжение немногих минут они вероятно бы разговорились и хорошо познакомились между собою, потому
что уже
начало было сделано, и оба почти в одно и
то же время изъявили удовольствие,
что пыль по дороге была совершенно прибита вчерашним дождем и теперь ехать и прохладно и приятно, как вошел чернявый его товарищ, сбросив
с головы на стол картуз свой, молодцевато взъерошив рукой свои черные густые волосы.
Чичиков узнал Ноздрева,
того самого,
с которым он вместе обедал у прокурора и который
с ним в несколько минут сошелся на такую короткую ногу,
что начал уже говорить «ты», хотя, впрочем, он
с своей стороны не подал к
тому никакого повода.
Цитует немедленно
тех и других древних писателей и чуть только видит какой-нибудь намек или просто показалось ему намеком, уж он получает рысь и бодрится, разговаривает
с древними писателями запросто, задает им запросы и сам даже отвечает на них, позабывая вовсе о
том,
что начал робким предположением; ему уже кажется,
что он это видит,
что это ясно, — и рассуждение заключено словами: «так это вот как было, так вот какой народ нужно разуметь, так вот
с какой точки нужно смотреть на предмет!» Потом во всеуслышанье
с кафедры, — и новооткрытая истина пошла гулять по свету, набирая себе последователей и поклонников.
В других домах рассказывалось это несколько иначе:
что у Чичикова нет вовсе никакой жены, но
что он, как человек тонкий и действующий наверняка, предпринял,
с тем чтобы получить руку дочери,
начать дело
с матери и имел
с нею сердечную тайную связь, и
что потом сделал декларацию насчет руки дочери; но мать, испугавшись, чтобы не совершилось преступление, противное религии, и чувствуя в душе угрызение совести, отказала наотрез, и
что вот потому Чичиков решился на похищение.
Потом в продолжение некоторого времени пустился на другие спекуляции, именно вот какие: накупивши на рынке съестного, садился в классе возле
тех, которые были побогаче, и как только замечал,
что товарища
начинало тошнить, — признак подступающего голода, — он высовывал ему из-под скамьи будто невзначай угол пряника или булки и, раззадоривши его, брал деньги, соображаяся
с аппетитом.
Странное дело! оттого ли,
что честолюбие уже так сильно было в них возбуждено; оттого ли,
что в самых глазах необыкновенного наставника было что-то говорящее юноше: вперед! — это слово, производящее такие чудеса над русским человеком, —
то ли, другое ли, но юноша
с самого
начала искал только трудностей, алча действовать только там, где трудно, где нужно было показать бóльшую силу души.
Да ты смотри себе под ноги, а не гляди в потомство; хлопочи о
том, чтобы мужика сделать достаточным да богатым, да чтобы было у него время учиться по охоте своей, а не
то что с палкой в руке говорить: «Учись!» Черт знает,
с которого конца
начинают!..
— Иной раз, право, мне кажется,
что будто русский человек — какой-то пропащий человек. Нет силы воли, нет отваги на постоянство. Хочешь все сделать — и ничего не можешь. Все думаешь —
с завтрашнего дни
начнешь новую жизнь,
с завтрашнего дни примешься за все как следует,
с завтрашнего дни сядешь на диету, — ничуть не бывало: к вечеру
того же дни так объешься,
что только хлопаешь глазами и язык не ворочается, как сова, сидишь, глядя на всех, — право и эдак все.
— Как же так вдруг решился?.. —
начал было говорить Василий, озадаченный не на шутку таким решеньем, и чуть было не прибавил: «И еще замыслил ехать
с человеком, которого видишь в первый раз, который, может быть, и дрянь, и черт знает
что!» И, полный недоверия, стал он рассматривать искоса Чичикова и увидел,
что он держался необыкновенно прилично, сохраняя все
то же приятное наклоненье головы несколько набок и почтительно-приветное выражение в лице, так
что никак нельзя было узнать, какого роду был Чичиков.
Неточные совпадения
«Толстомясая немка», обманутая наружною тишиной, сочла себя вполне утвердившеюся и до
того осмелилась,
что вышла на улицу без провожатого и
начала заигрывать
с проходящими.
Ибо, ежели градоначальник, выйдя из своей квартиры, прямо
начнет палить,
то он достигнет лишь
того,
что перепалит всех обывателей и, как древний Марий, останется на развалинах один
с письмоводителем.
Только тогда Бородавкин спохватился и понял,
что шел слишком быстрыми шагами и совсем не туда, куда идти следует.
Начав собирать дани, он
с удивлением и негодованием увидел,
что дворы пусты и
что если встречались кой-где куры,
то и
те были тощие от бескормицы. Но, по обыкновению, он обсудил этот факт не прямо, а
с своей собственной оригинальной точки зрения,
то есть увидел в нем бунт, произведенный на сей раз уже не невежеством, а излишеством просвещения.
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной сестрой. В
начале 1766 года он угадал голод и стал заблаговременно скупать хлеб. По его наущению Фердыщенко поставил у всех застав полицейских, которые останавливали возы
с хлебом и гнали их прямо на двор к скупщику. Там Козырь объявлял,
что платит за хлеб"по такции", и ежели между продавцами возникали сомнения,
то недоумевающих отправлял в часть.
Не вопрос о порядке сотворения мира тут важен, а
то,
что вместе
с этим вопросом могло вторгнуться в жизнь какое-то совсем новое
начало, которое, наверное, должно было испортить всю кашу.