Неточные совпадения
Когда все это
было внесено, кучер Селифан отправился на конюшню возиться около
лошадей, а лакей Петрушка стал устроиваться в маленькой передней, очень темной конурке, куда уже успел притащить свою шинель и вместе с нею какой-то свой собственный запах, который
был сообщен и принесенному вслед за тем мешку с разным лакейским туалетом.
Кучеру Селифану отдано
было приказание рано поутру заложить
лошадей в известную бричку...
Дождь, однако же, казалось, зарядил надолго. Лежавшая на дороге пыль быстро замесилась в грязь, и
лошадям ежеминутно становилось тяжелее тащить бричку. Чичиков уже начинал сильно беспокоиться, не видя так долго деревни Собакевича. По расчету его, давно бы пора
было приехать. Он высматривал по сторонам, но темнота
была такая, хоть глаз выколи.
— Нет, барин, нигде не видно! — После чего Селифан, помахивая кнутом, затянул песню не песню, но что-то такое длинное, чему и конца не
было. Туда все вошло: все ободрительные и побудительные крики, которыми потчевают
лошадей по всей России от одного конца до другого; прилагательные всех родов без дальнейшего разбора, как что первое попалось на язык. Таким образом дошло до того, что он начал называть их наконец секретарями.
Селифан
лошадей, однако ж, остановил, впрочем, они остановились бы и сами, потому что
были сильно изнурены.
Селифан, не видя ни зги, направил
лошадей так прямо на деревню, что остановился только тогда, когда бричка ударилася оглоблями в забор и когда решительно уже некуда
было ехать.
— Бог приберег от такой беды, пожар бы еще хуже; сам сгорел, отец мой. Внутри у него как-то загорелось, чересчур
выпил, только синий огонек пошел от него, весь истлел, истлел и почернел, как уголь, а такой
был преискусный кузнец! и теперь мне выехать не на чем: некому
лошадей подковать.
Лошади были удивительно как вычищены.
Во всю дорогу
был он молчалив, только похлестывал кнутом и не обращал никакой поучительной речи к
лошадям, хотя чубарому коню, конечно, хотелось бы выслушать что-нибудь наставительное, ибо в это время вожжи всегда как-то лениво держались в руках словоохотного возницы и кнут только для формы гулял поверх спин.
Ружье, собака,
лошадь — все
было предметом мены, но вовсе не с тем, чтобы выиграть: это происходило просто от какой-то неугомонной юркости и бойкости характера.
Потом Ноздрев показал пустые стойла, где
были прежде тоже хорошие
лошади.
В этой же конюшне видели козла, которого, по старому поверью, почитали необходимым держать при
лошадях, который, как казалось,
был с ними в ладу, гулял под их брюхами, как у себя дома.
— Черта лысого получишь! хотел
было, даром хотел отдать, но теперь вот не получишь же! Хоть три царства давай, не отдам. Такой шильник, [Шильник — плут.] печник гадкий! С этих пор с тобой никакого дела не хочу иметь. Порфирий, ступай скажи конюху, чтобы не давал овса
лошадям его, пусть их
едят одно сено.
Здесь Чичиков, не дожидаясь, что
будет отвечать на это Ноздрев, скорее за шапку да по-за спиною капитана-исправника выскользнул на крыльцо, сел в бричку и велел Селифану погонять
лошадей во весь дух.
При этом испуг в открытых, остановившихся устах, на глазах слезы — все это в ней
было так мило, что герой наш глядел на нее несколько минут, не обращая никакого внимания на происшедшую кутерьму между
лошадьми и кучерами.
Кучер ударил по
лошадям, но не тут-то
было, ничего не пособил дядя Митяй.
— Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков
был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет; нет, это не мечта! А в плечищах у него
была такая силища, какой нет у
лошади; хотел бы я знать, где бы вы в другом месте нашли такую мечту!
Казалось, гость
был для нее в диковинку, потому что она обсмотрела не только его, но и Селифана, и
лошадей, начиная с хвоста и до морды.
Но тут увидел он, что это
был скорее ключник, чем ключница: ключница, по крайней мере, не бреет бороды, а этот, напротив того, брил, и, казалось, довольно редко, потому что весь подбородок с нижней частью щеки походил у него на скребницу из железной проволоки, какою чистят на конюшне
лошадей.
Селифан лег и сам на той же кровати, поместив голову у Петрушки на брюхе и позабыв о том, что ему следовало спать вовсе не здесь, а, может
быть, в людской, если не в конюшне близ
лошадей.
Перед ним стояла не одна губернаторша: она держала под руку молоденькую шестнадцатилетнюю девушку, свеженькую блондинку с тоненькими и стройными чертами лица, с остреньким подбородком, с очаровательно круглившимся овалом лица, какое художник взял бы в образец для Мадонны и какое только редким случаем попадается на Руси, где любит все оказаться в широком размере, всё что ни
есть: и горы и леса и степи, и лица и губы и ноги; ту самую блондинку, которую он встретил на дороге, ехавши от Ноздрева, когда, по глупости кучеров или
лошадей, их экипажи так странно столкнулись, перепутавшись упряжью, и дядя Митяй с дядею Миняем взялись распутывать дело.
Лошади то и дело падали на передние коленки, потому что не
были подкованы, и притом, как видно, покойная городская мостовая
была им мало знакома.
Старушка вскоре после отъезда нашего героя в такое пришла беспокойство насчет могущего произойти со стороны его обмана, что, не поспавши три ночи сряду, решилась ехать в город, несмотря на то что
лошади не
были подкованы, и там узнать наверно, почем ходят мертвые души и уж не промахнулась ли она, боже сохрани, продав их, может
быть, втридешева.
Впрочем, и трудно
было, потому что представились сами собою такие интересные подробности, от которых никак нельзя
было отказаться: даже названа
была по имени деревня, где находилась та приходская церковь, в которой положено
было венчаться, именно деревня Трухмачевка, поп — отец Сидор, за венчание — семьдесят пять рублей, и то не согласился бы, если бы он не припугнул его, обещаясь донести на него, что перевенчал лабазника Михайла на куме, что он уступил даже свою коляску и заготовил на всех станциях переменных
лошадей.
— Ну, полно, брат, экой скрытный человек! Я, признаюсь, к тебе с тем пришел: изволь, я готов тебе помогать. Так и
быть: подержу венец тебе, коляска и переменные
лошади будут мои, только с уговором: ты должен мне дать три тысячи взаймы. Нужны, брат, хоть зарежь!
И в самом деле, Селифан давно уже ехал зажмуря глаза, изредка только потряхивая впросонках вожжами по бокам дремавших тоже
лошадей; а с Петрушки уже давно невесть в каком месте слетел картуз, и он сам, опрокинувшись назад, уткнул свою голову в колено Чичикову, так что тот должен
был дать ей щелчка.
У всякого стойло, хотя и отгороженное, но через перегородки можно
было видеть и других
лошадей, так что, если бы пришла кому-нибудь из них, даже самому дальнему, фантазия вдруг заржать, то можно
было ему ответствовать тем же тот же час.
— Вот как бы догадались
было, Павел Иванович, — сказал Селифан, оборотившись с козел, — чтобы выпросить у Андрея Ивановича другого коня, в обмен на чубарого; он бы, по дружественному расположению к вам, не отказал бы, а это конь-с, право, подлец-лошадь и помеха.
Чичиков занялся с Николашей. Николаша
был говорлив. Он рассказал, что у них в гимназии не очень хорошо учат, что больше благоволят к тем, которых маменьки шлют побогаче подарки, что в городе стоит Ингерманландский гусарский полк; что у ротмистра Ветвицкого лучше
лошадь, нежели у самого полковника, хотя поручик Взъемцев ездит гораздо его почище.
Чичиков между тем так помышлял: «Право,
было <бы> хорошо! Можно даже и так, что все издержки
будут на его счет. Можно даже сделать и так, чтобы отправиться на его
лошадях, а мои покормятся у него в деревне. Для сбереженья можно и коляску оставить у него в деревне, а в дорогу взять его коляску».
— Это — другое дело, Афанасий Васильевич. Я это делаю для спасения души, потому что в убеждении, что этим хоть сколько-нибудь заглажу праздную жизнь, что как я ни дурен, но молитвы все-таки что-нибудь значат у Бога. Скажу вам, что я молюсь, — даже и без веры, но все-таки молюсь. Слышится только, что
есть господин, от которого все зависит, как
лошадь и скотина, которою пашем, знает чутьем того, <кто> запрягает.
Лошади все
были запряжены.
Неточные совпадения
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка
будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А
лошадей бы важных здесь дали.
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб
лошади хорошие
были! Ямщикам скажи, что я
буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни бы
пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Машкин Верх скосили, доделали последние ряды, надели кафтаны и весело пошли к дому. Левин сел на
лошадь и, с сожалением простившись с мужиками, поехал домой. С горы он оглянулся; их не видно
было в поднимавшемся из низу тумане;
были слышны только веселые грубые голоса, хохот и звук сталкивающихся кос.
— Нет, ты счастливый человек. Всё, что ты любишь, у тебя
есть.
Лошадей любишь —
есть, собаки —
есть, охота —
есть, хозяйство —
есть.
Теперь, когда
лошади нужны
были и для уезжавшей княгини и для акушерки, это
было затруднительно для Левина, но по долгу гостеприимства он не мог допустить Дарью Александровну нанимать из его дома
лошадей и, кроме того, знал, что двадцать рублей, которые просили с Дарьи Александровны за эту поездку,
были для нее очень важны; а денежные дела Дарьи Александровны, находившиеся в очень плохом положении, чувствовались Левиными как свои собственные.