Неточные совпадения
Пока приезжий господин осматривал свою комнату, внесены были его пожитки: прежде всего чемодан
из белой
кожи, несколько поистасканный, показывавший, что был не в первый раз в дороге.
Хомут на одной
из них, надевавшийся дотоле почти всегда в разодранном виде, так что из-под
кожи выглядывала пакля, был искусно зашит.
— Ну так купи собак. Я тебе продам такую пару, просто мороз по
коже подирает! Брудастая, [Брудастая — «собака с усами и торчащей шерстью». (
Из записной книжки Н.В. Гоголя.)] с усами, шерсть стоит вверх, как щетина. Бочковатость ребр уму непостижимая, лапа вся в комке, земли не заденет.
Гораздо замечательнее был наряд его: никакими средствами и стараньями нельзя бы докопаться,
из чего состряпан был его халат: рукава и верхние полы до того засалились и залоснились, что походили на юфть, [Юфть — грубая
кожа.] какая идет на сапоги; назади вместо двух болталось четыре полы,
из которых охлопьями лезла хлопчатая бумага.
Совершенно успокоившись и укрепившись, он с небрежною ловкостью бросился на эластические подушки коляски, приказал Селифану откинуть кузов назад (к юрисконсульту он ехал с поднятым кузовом и даже застегнутой
кожей) и расположился, точь-в-точь как отставной гусарский полковник или сам Вишнепокромов — ловко подвернувши одну ножку под другую, обратя с приятностью ко встречным лицо, сиявшее из-под шелковой новой шляпы, надвинутой несколько на ухо.
Неточные совпадения
Когда затихшего наконец ребенка опустили в глубокую кроватку и няня, поправив подушку, отошла от него, Алексей Александрович встал и, с трудом ступая на цыпочки, подошел к ребенку. С минуту он молчал и с тем же унылым лицом смотрел на ребенка; но вдруг улыбка, двинув его волоса и
кожу на лбу, выступила ему на лицо, и он так же тихо вышел
из комнаты.
Резко выступающие мышцы из-под сетки жил, растянутой в тонкой, подвижной и гладкой, как атлас,
коже, казались столь же крепкими, как кость.
Манера обращения принца с теми самыми лицами, которые, к удивлению Вронского,
из кожи вон лезли, чтобы доставлять ему русские удовольствия, была презрительна.
Я стоял сзади одной толстой дамы, осененной розовыми перьями; пышность ее платья напоминала времена фижм, а пестрота ее негладкой
кожи — счастливую эпоху мушек
из черной тафты. Самая большая бородавка на ее шее прикрыта была фермуаром. Она говорила своему кавалеру, драгунскому капитану:
Случалось, что петлей якорной цепи его сшибало с ног, ударяя о палубу, что не придержанный у кнека [Кнек (кнехт) — чугунная или деревянная тумба, кнехты могут быть расположены по парно для закрепления швартовых — канатов, которыми судно крепится к причалу.] канат вырывался
из рук, сдирая с ладоней
кожу, что ветер бил его по лицу мокрым углом паруса с вшитым в него железным кольцом, и, короче сказать, вся работа являлась пыткой, требующей пристального внимания, но, как ни тяжело он дышал, с трудом разгибая спину, улыбка презрения не оставляла его лица.