Неточные совпадения
Когда экипаж въехал на двор, господин был встречен трактирным слугою, или половым, как их называют
в русских трактирах,
живым и вертлявым до такой степени, что даже нельзя было рассмотреть, какое у него было лицо.
— Итак, я бы желал знать, можете ли вы мне таковых, не
живых в действительности, но
живых относительно законной формы, передать, уступить или как вам заблагорассудится лучше?
— Ох, батюшка, осьмнадцать человек! — сказала старуха, вздохнувши. — И умер такой всё славный народ, всё работники. После того, правда, народилось, да что
в них: всё такая мелюзга; а заседатель подъехал — подать, говорит, уплачивать с души. Народ мертвый, а плати, как за
живого. На прошлой неделе сгорел у меня кузнец, такой искусный кузнец и слесарное мастерство знал.
Чичиков увидел, что старуха хватила далеко и что необходимо ей нужно растолковать,
в чем дело.
В немногих словах объяснил он ей, что перевод или покупка будет значиться только на бумаге и души будут прописаны как бы
живые.
— Да кто же говорит, что они
живые? Потому-то и
в убыток вам, что мертвые: вы за них платите, а теперь я вас избавлю от хлопот и платежа. Понимаете? Да не только избавлю, да еще сверх того дам вам пятнадцать рублей. Ну, теперь ясно?
И что по существующим положениям этого государства,
в славе которому нет равного, ревизские души, окончивши жизненное поприще, числятся, однако ж, до подачи новой ревизской сказки наравне с
живыми, чтоб таким образом не обременить присутственные места множеством мелочных и бесполезных справок и не увеличить сложность и без того уже весьма сложного государственного механизма…
А уж куды бывает метко все то, что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных племен, а всё сам-самородок,
живой и бойкий русский ум, что не лезет за словом
в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает сразу, как пашпорт на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы, — одной чертой обрисован ты с ног до головы!
Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность; моему охлажденному взору неприютно, мне не смешно, и то, что пробудило бы
в прежние годы
живое движенье
в лице, смех и немолчные речи, то скользит теперь мимо, и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О моя юность! о моя свежесть!
Никак бы нельзя было сказать, чтобы
в комнате сей обитало
живое существо, если бы не возвещал его пребыванье старый, поношенный колпак, лежавший на столе.
Впрочем, обе дамы нельзя сказать чтобы имели
в своей натуре потребность наносить неприятность, и вообще
в характерах их ничего не было злого, а так, нечувствительно,
в разговоре рождалось само собою маленькое желание кольнуть друг друга; просто одна другой из небольшого наслаждения при случае всунет иное
живое словцо: вот, мол, тебе! на, возьми, съешь!
Все у них скоро приняло
живой определенный вид, облеклось
в ясные и очевидные формы, объяснилось, очистилось, одним словом, вышла оконченная картинка.
Собакевич отвечал, что Чичиков, по его мнению, человек хороший, а что крестьян он ему продал на выбор и народ во всех отношениях
живой; но что он не ручается за то, что случится вперед, что если они попримрут во время трудностей переселения
в дороге, то не его вина, и
в том властен Бог, а горячек и разных смертоносных болезней есть на свете немало, и бывают примеры, что вымирают-де целые деревни.
В детстве был он остроумный, талантливый мальчик, то
живой, то задумчивый.
И вдруг предстал
в его мыслях, как
живой, его ни с кем не сравненный, чудесный воспитатель, никем не заменимый Александр Петрович, — и
в три ручья потекли вдруг слезы из глаз его.
Обнаруживала ли ими болеющая душа скорбную тайну своей болезни, что не успел образоваться и окрепнуть начинавший
в нем строиться высокий внутренний человек; что, не испытанный измлада
в борьбе с неудачами, не достигнул он до высокого состоянья возвышаться и крепнуть от преград и препятствий; что, растопившись, подобно разогретому металлу, богатый запас великих ощущений не принял последней закалки, и теперь, без упругости, бессильна его воля; что слишком для него рано умер необыкновенный наставник и нет теперь никого во всем свете, кто бы был
в силах воздвигнуть и поднять шатаемые вечными колебаньями силы и лишенную упругости немощную волю, — кто бы крикнул
живым, пробуждающим голосом, — крикнул душе пробуждающее слово: вперед! — которого жаждет повсюду, на всех ступенях стоящий, всех сословий, званий и промыслов, русский человек?
— Я придумал вот что. Теперь, покуда новые ревижские сказки не поданы, у помещиков больших имений наберется немало, наряду с душами
живыми, отбывших и умерших… Так, если, например, ваше превосходительство передадите мне их
в таком виде, как бы они были
живые, с совершением купчей крепости, я бы тогда эту крепость представил старику, и он, как ни вертись, а наследство бы мне отдал.
Чичиков тоже устремился к окну. К крыльцу подходил лет сорока человек,
живой, смуглой наружности. На нем был триповый картуз. По обеим сторонам его, сняв шапки, шли двое нижнего сословия, — шли, разговаривая и о чем-то с <ним> толкуя. Один, казалось, был простой мужик; другой,
в синей сибирке, какой-то заезжий кулак и пройдоха.
Родственники, конечно, родственниками, но отчасти, так сказать, и для самого себя; потому что, точно, не говоря уже о пользе, которая может быть
в геморроидальном отношенье, одно уже то, чтоб увидать свет, коловращенье людей… кто что ни говори, есть, так сказать,
живая книга, та же наука.
Здесь Костанжогло плюнул и чуть-чуть не выговорил несколько неприличных и бранных слов
в присутствии супруги. Суровая тень темной ипохондрии омрачила его
живое лицо. Вздоль лба и впоперек его собрались морщины, обличители гневного движенья взволнованной желчи.
Ярб уже успел облобызаться с аглицким псом, с которым, как видно, был знаком уже давно, потому что принял равнодушно
в свою толстую морду
живое лобызанье Азора (так назывался аглицкий пес).
Родственники, конечно, родственниками, но отчасти, так сказать, и для самого себя, ибо, — не говоря уже о пользе
в геморроидальном отношении, — видеть свет и коловращенье людей — есть уже само по себе, так сказать,
живая книга и вторая наука.
…что и для вас самих будет очень выгодно перевесть, например, на мое имя всех умерших душ, какие по сказкам последней ревизии числятся
в имениях ваших, так, чтобы я за них платил подати. А чтобы не подать какого соблазна, то передачу эту вы совершите посредством купчей крепости, как бы эти души были
живые.
Конечно, ничего вредоносного ни для кого не могло быть
в этом поступке: помещики все равно заложили бы также эти души наравне с
живыми, стало быть, казне убытку не может быть никакого; разница
в том, что они были бы
в одних руках, а тогда были бы
в разных.