Неточные совпадения
Иван Антонович как будто бы и не слыхал и углубился совершенно
в бумаги, не отвечая ничего. Видно
было вдруг, что это
был уже человек благоразумных лет, не то что молодой болтун и вертопляс. Иван Антонович, казалось, имел уже далеко за сорок лет; волос на нем
был черный, густой; вся
середина лица выступала у него вперед и пошла
в нос, — словом, это
было то лицо, которое называют
в общежитье кувшинным рылом.
Даже начальство изъяснилось, что это
был черт, а не человек: он отыскивал
в колесах, дышлах, [Дышло — толстая оглобля, прикрепляемая к
середине передней оси повозки при парной упряжке.] лошадиных ушах и невесть
в каких местах, куда бы никакому автору не пришло
в мысль забраться и куда позволяется забираться только одним таможенным чиновникам.
— Поприще службы моей, — сказал Чичиков, садясь
в кресла не
в середине, но наискось, и ухватившись рукою за ручку кресел, — началось
в казенной палате, ваше превосходительство; дальнейшее же теченье оной продолжал
в разных местах:
был и
в надворном суде, и
в комиссии построения, и
в таможне.
В полумраке Катя видела серьезные глаза под высоким и очень крутым лбом, поблескивала золотая оправа очков, седоватые усы
были в середине желто-рыжие от табачного дыма. Обычного вида интеллигент, только держался он странно прямо, совсем не сутулясь.
Неточные совпадения
План
был начертан обширный. Сначала направиться
в один угол выгона; потом, перерезав его площадь поперек, нагрянуть
в другой конец; потом очутиться
в середине, потом ехать опять по прямому направлению, а затем уже куда глаза глядят. Везде принимать поздравления и дары.
Сверх того, отъезд
был ей приятен еще и потому, что она мечтала залучить к себе
в деревню сестру Кити, которая должна
была возвратиться из-за границы
в середине лета, и ей предписано
было купанье.
В середине рассказа старика об его знакомстве с Свияжским ворота опять заскрипели, и на двор въехали работники с поля с сохами и боронами. Запряженные
в сохи и бороны лошади
были сытые и крупные. Работники, очевидно,
были семейные: двое
были молодые,
в ситцевых рубахах и картузах; другие двое
были наемные,
в посконных рубахах, — один старик, другой молодой малый. Отойдя от крыльца, старик подошел к лошадям и принялся распрягать.
Она
была не вновь выезжающая, у которой на бале все лица сливаются
в одно волшебное впечатление; она и не
была затасканная по балам девушка, которой все лица бала так знакомы, что наскучили; но она
была на
середине этих двух, — она
была возбуждена, а вместе с тем обладала собой настолько, что могла наблюдать.
«Туда! — говорила она себе, глядя
в тень вагона, на смешанный с углем песок, которым
были засыпаны шпалы, — туда, на самую
середину, и я накажу его и избавлюсь от всех и от себя».