Цитаты со словом «твоя»
— Да, — примолвил Манилов, — уж она, бывало, все спрашивает меня: «Да что же
твой приятель не едет?» — «Погоди, душенька, приедет». А вот вы наконец и удостоили нас своим посещением. Уж такое, право, доставили наслаждение… майский день… именины сердца…
— Вот видишь, отец мой, и бричка
твоя еще не готова, — сказала хозяйка, когда они вышли на крыльцо.
— Не сорвал потому, что загнул утку не вовремя. А ты думаешь, майор
твой хорошо играет?
Ведь я знаю
твой характер, ты жестоко опешишься, если думаешь найти там банчишку и добрую бутылку какого-нибудь бонбона.
— Да когда же этот лес сделался
твоим? — спросил зять. — Разве ты недавно купил его? Ведь он не был твой.
— Ну поезжай, ври ей чепуху! Вот картуз
твой.
— Ну вот видишь, вот уж и нечестно с
твоей стороны: слово дал, да и на попятный двор.
— Ну да ведь я знаю тебя: ведь ты большой мошенник, позволь мне это сказать тебе по дружбе! Ежели бы я был
твоим начальником, я бы тебя повесил на первом дереве.
— Отчего ж неизвестности? — сказал Ноздрев. — Никакой неизвестности! будь только на
твоей стороне счастие, ты можешь выиграть чертову пропасть. Вон она! экое счастье! — говорил он, начиная метать для возбуждения задору. — Экое счастье! экое счастье! вон: так и колотит! вот та проклятая девятка, на которой я всё просадил! Чувствовал, что продаст, да уже, зажмурив глаза, думаю себе: «Черт тебя побери, продавай, проклятая!»
— Ну, послушай, сыграем в шашки, выиграешь —
твои все. Ведь у меня много таких, которых нужно вычеркнуть из ревизии. Эй, Порфирий, принеси-ка сюда шашечницу.
— А! так ты не можешь, подлец! когда увидел, что не
твоя берет, так и не можешь! Бейте его! — кричал он исступленно, обратившись к Порфирию и Павлушке, а сам схватил в руку черешневый чубук. Чичиков стал бледен как полотно. Он хотел что-то сказать, но чувствовал, что губы его шевелились без звука.
Да вот теперь у тебя под властью мужики: ты с ними в ладу и, конечно, их не обидишь, потому что они
твои, тебе же будет хуже; а тогда бы у тебя были чиновники, которых бы ты сильно пощелкивал, смекнувши, что они не твои же крепостные, или грабил бы ты казну!
На это Плюшкин что-то пробормотал сквозь губы, ибо зубов не было, что именно, неизвестно, но, вероятно, смысл был таков: «А побрал бы тебя черт с
твоим почтением!» Но так как гостеприимство у нас в таком ходу, что и скряга не в силах преступить его законов, то он прибавил тут же несколько внятнее: «Прошу покорнейше садиться!»
Взмостился ли ты для большего прибытку под церковный купол, а может быть, и на крест потащился и, поскользнувшись, оттуда, с перекладины, шлепнулся оземь, и только какой-нибудь стоявший возле тебя дядя Михей, почесав рукою в затылке, примолвил: «Эх, Ваня, угораздило тебя!» — а сам, подвязавшись веревкой, полез на
твое место.
Знаю, знаю тебя, голубчик; если хочешь, всю историю
твою расскажу: учился ты у немца, который кормил вас всех вместе, бил ремнем по спине за неаккуратность и не выпускал на улицу повесничать, и был ты чудо, а не сапожник, и не нахвалился тобою немец, говоря с женой или с камрадом.
А как кончилось
твое ученье: «А вот теперь я заведусь своим домком, — сказал ты, — да не так, как немец, что из копейки тянется, а вдруг разбогатею».
Достал где-то втридешева гнилушки кожи и выиграл, точно, вдвое на всяком сапоге, да через недели две перелопались
твои сапоги, и выбранили тебя подлейшим образом.
И вот лавчонка
твоя запустела, и ты пошел попивать да валяться по улицам, приговаривая: «Нет, плохо на свете!
На дороге ли ты отдал душу Богу, или уходили тебя
твои же приятели за какую-нибудь толстую и краснощекую солдатку, или пригляделись лесному бродяге ременные твои рукавицы и тройка приземистых, но крепких коньков, или, может, и сам, лежа на полатях, думал, думал, да ни с того ни с другого заворотил в кабак, а потом прямо в прорубь, и поминай как звали.
„Где
твой пашпорт?“ — „У хозяина, мещанина Пименова“.
— Где ж
твой пашпорт?“ — „Он у меня был, — говоришь ты проворно, — да, статься может, видно, как-нибудь дорогой пообронил его“.
И вот ты себе живешь в тюрьме, покамест в суде производится
твое дело.
— «Ну, брат, Илья Парамоныч, приходи ко мне поглядеть рысака: в обгон с
твоим пойдет, да и своего заложи в беговые; попробуем».
— А, херсонский помещик, херсонский помещик! — кричал он, подходя и заливаясь смехом, от которого дрожали его свежие, румяные, как весенняя роза, щеки. — Что? много наторговал мертвых? Ведь вы не знаете, ваше превосходительство, — горланил он тут же, обратившись к губернатору, — он торгует мертвыми душами! Ей-богу! Послушай, Чичиков! ведь ты, — я тебе говорю по дружбе, вот мы все здесь
твои друзья, вот и его превосходительство здесь, — я бы тебя повесил, ей-богу, повесил!
Да, Чичиков, уж ты не противься, одну безешку позволь напечатлеть тебе в белоснежную щеку
твою!
— Вот говорит пословица: «Для друга семь верст не околица!» — говорил он, снимая картуз. — Прохожу мимо, вижу свет в окне, дай, думаю себе, зайду, верно, не спит. А! вот хорошо, что у тебя на столе чай, выпью с удовольствием чашечку: сегодня за обедом объелся всякой дряни, чувствую, что уж начинается в желудке возня. Прикажи-ка мне набить трубку! Где
твоя трубка?
— Пустое, будто я не знаю, что ты куряка. Эй! как, бишь, зовут
твоего человека? Эй, Вахрамей, послушай!
Ах, брат Чичиков, если бы ты только увидал… вот уж, точно, была бы пища
твоему сатирическому уму (почему у Чичикова был сатирический ум, это тоже неизвестно).
Открыто-пустынно и ровно все в тебе; как точки, как значки, неприметно торчат среди равнин невысокие
твои города; ничто не обольстит и не очарует взора.
Почему слышится и раздается немолчно в ушах
твоя тоскливая, несущаяся по всей длине и ширине твоей, от моря до моря, песня?
И еще, полный недоумения, неподвижно стою я, а уже главу осенило грозное облако, тяжелое грядущими дождями, и онемела мысль пред
твоим пространством.
— Вот я тебя палашом! — кричал скакавший навстречу фельдъегерь с усами в аршин. — Не видишь, леший дери
твою душу: казенный экипаж! — И, как призрак, исчезнула с громом и пылью тройка.
— Извини, брат! Ну, уморил. Да я бы пятьсот тысяч дал за то только, чтобы посмотреть на
твоего дядю в то время, как ты поднесешь ему купчую на мертвые души. Да что, он слишком стар? Сколько ему лет?
— Ведь я тебе на первых порах объявил. Торговаться я не охотник. Я тебе говорю опять: я не то, что другой помещик, к которому ты подъедешь под самый срок уплаты в ломбард. Ведь я вас знаю всех. У вас есть списки всех, кому когда следует уплачивать. Что ж тут мудреного? Ему приспичит, он тебе и отдаст за полцены. А мне что
твои деньги? У меня вещь хоть три года лежи! Мне в ломбард не нужно уплачивать…
В деятельности я
твой первый помощник.
Если я увижу из
твоих слов, что ты употребишь их умно и деньги принесут тебе явную прибыль, — я тебе не откажу и не возьму даже процентов.
И не потому, что растут деньги, — деньги деньгами, — но потому, что все это — дело рук
твоих; потому, что видишь, как ты всему причина и творец всего, и от тебя, как от какого-нибудь мага, сыплется изобилье и добро на все.
— Да как же в самом деле: три дни от тебя ни слуху ни духу! Конюх от Петуха привел
твоего жеребца. «Поехал, говорит, с каким-то барином». Ну, хоть бы слово сказал: куды, зачем, на сколько времени? Помилуй, братец, как же можно этак поступать? А я бог знает чего не передумал в эти дни!
Цитаты из русской классики со словом «твоя»
Ассоциации к слову «твоя»
Предложения со словом «твой»
- Наверное, это необычно, когда лучший и худший день твоей жизни разделяет всего месяц, особенно учитывая, что мне тогда было всего десять.
- Ведь бывает часто и так, что, например, мама интересуется твоими делами, а тебе или некогда, или почему-то неудобно с ней поговорить.
- Смею тебя уверить, что от меня, брата твоей матери, ты не можешь встретить ничего, кроме любви и уважения.
- (все предложения)
Значение слова «твой»
ТВОЙ, -его́, м.; твоя́, -е́й, ж.; твоё, -его́, ср.; мн. твои́, -и́х. 1. Мест. притяжат. к ты. Твой отец. Твой дом. Твое пальто. Твоя очередь. Твое мнение. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ТВОЙ
Афоризмы русских писателей со словом «твой»
Дополнительно