Неточные совпадения
Но все бы Коржу и в ум не пришло что-нибудь недоброе, да раз — ну, это уже и видно, что никто другой, как лукавый дернул, — вздумалось Петрусю, не обсмотревшись хорошенько в сенях, влепить поцелуй, как говорят, от всей души, в розовые губки козачки, и тот же самый лукавый, — чтоб ему, собачьему сыну, приснился крест святой! — настроил сдуру
старого хрена отворить дверь
хаты.
Два дни и две ночи спал Петро без просыпу. Очнувшись на третий день, долго осматривал он углы своей
хаты; но напрасно старался что-нибудь припомнить: память его была как карман
старого скряги, из которого полушки не выманишь. Потянувшись немного, услышал он, что в ногах брякнуло. Смотрит: два мешка с золотом. Тут только, будто сквозь сон, вспомнил он, что искал какого-то клада, что было ему одному страшно в лесу… Но за какую цену, как достался он, этого никаким образом не мог понять.
— Вот одурел человек! добро бы еще хлопец какой, а то
старый кабан, детям на смех, танцует ночью по улице! — вскричала проходящая пожилая женщина, неся в руке солому. — Ступай в
хату свою. Пора спать давно!
Хата их была вдвое
старее шаровар волостного писаря, крыша в некоторых местах была без соломы.
Невысокие у него хоромы:
хата на вид как и у простых козаков, и в ней одна светлица; но есть где поместиться там и ему, и жене его, и
старой прислужнице, и десяти отборным молодцам.
В продолжение этого времени послышался стук брички. Ворота заскрипели; но бричка долго не въезжала на двор. Громкий голос бранился со старухою, содержавшею трактир. «Я взъеду, — услышал Иван Федорович, — но если хоть один клоп укусит меня в твоей
хате, то прибью, ей-богу, прибью,
старая колдунья! и за сено ничего не дам!»
Неточные совпадения
Когда
старая Ганна Ковалиха узнала о возвращении разбитой семьи Горбатых, она ужасно всполошилась. Грозный призрак жениха-туляка для Федорки опять явился перед ней, и она опять оплакивала свою «крашанку», как мертвую. Пока еще, конечно, ничего не было, и сват Тит еще носу не показывал в
хату к Ковалям, ни в кабак к Рачителихе, но все равно — сваты где-нибудь встретятся и еще раз пропьют Федорку.
— А пусть попытают эту самую орду, — смеялся дома
старый Коваль, покуривая трубку. — Пусть их… Там и
хаты из соломы да из березовых прутьев понаделаны. Возьмут солому, помажут глиной — вот тебе и
хата готова.
В черных оконцах
хаты блеснул слабый красноватый свет, и через минуту на пороге сеней показался
старый трубач.
Это была особа старенькая, маленькая, желтенькая, вострорылая, сморщенная, с характером самым неуживчивым и до того несносным, что, несмотря на свои золотые руки, она не находила себе места нигде и попала в слуги бездомовного Ахиллы, которому она могла сколько ей угодно трещать и чекотать, ибо он не замечал ни этого треска, ни чекота и самое крайнее раздражение своей
старой служанки в решительные минуты прекращал только громовым: «Эсперанса, провались!» После таких слов Эсперанса обыкновенно исчезала, ибо знала, что иначе Ахилла схватит ее на руки, посадит на крышу своей
хаты и оставит там, не снимая, от зари до зари.
Старая Мануйлиха стала после моего выздоровления так несносно брюзглива, встречала меня с такой откровенной злобой и, покамест я сидел в
хате, с таким шумным ожесточением двигала горшками в печке, что мы с Олесей предпочли сходиться каждый вечер в лесу… И величественная зеленая прелесть бора, как драгоценная оправа, украшала нашу безмятежную любовь.