Неточные совпадения
Хлопцы, слышали ли вы?
Наши ль
головы не крепки!
У кривого
головыВ голове расселись клепки.
Набей, бондарь,
головуТы стальными обручами!
Вспрысни, бондарь,
головуБатогами, батогами!
Голова наш сед и крив;
Стар, как бес, а что за дурень!
Прихотлив и похотлив:
Жмется к девкам… Дурень, дурень!
И тебе
лезть к парубкам!
Тебя б нужно
в домовину,
По усам до по шеям!
За чуприну! за чуприну!
Солоха, испугавшись сама, металась как угорелая и, позабывшись, дала знак Чубу
лезть в тот самый мешок,
в котором сидел уже дьяк. Бедный дьяк не смел даже изъявить кашлем и кряхтением боли, когда сел ему почти на
голову тяжелый мужик и поместил свои намерзнувшие на морозе сапоги по обеим сторонам его висков.
Глядь — дед. Ну, кто его знает! Ей-богу, думали, что бочка
лезет. Признаюсь, хоть оно и грешно немного, а, право, смешно показалось, когда седая
голова деда вся была окунута
в помои и обвешана корками с арбузов и дыней.
Жить становилось невыносимо; и шутовство пропало, не
лезло в голову. Уж теперь не он бил жену, а она не однажды замахивалась, чтоб дать ему раза. И старики начали держать ее сторону, потому что она содержала дом и кормила всех. — "В нашем званье все так живут, — говорили они, — а он корячится… вельможа нашелся!"
С проклятием слушаешь, закутываясь в полушубок, громкие, отчетливые звуки, словно считаешь их, а между тем сквозь сон
лезет в голову нестерпимая мысль, что так будет и завтра, и послезавтра, и несколько лет сряду, вплоть до самой свободы.
Неточные совпадения
— Вот он вас проведет
в присутствие! — сказал Иван Антонович, кивнув
головою, и один из священнодействующих, тут же находившихся, приносивший с таким усердием жертвы Фемиде, что оба рукава лопнули на локтях и давно
лезла оттуда подкладка, за что и получил
в свое время коллежского регистратора, прислужился нашим приятелям, как некогда Виргилий прислужился Данту, [Древнеримский поэт Вергилий (70–19 гг. до н. э.)
в поэме Данте Алигьери (1265–1321) «Божественная комедия» через Ад и Чистилище провожает автора до Рая.] и провел их
в комнату присутствия, где стояли одни только широкие кресла и
в них перед столом, за зерцалом [Зерцало — трехгранная пирамида с указами Петра I, стоявшая на столе во всех присутственных местах.] и двумя толстыми книгами, сидел один, как солнце, председатель.
Но поручик уже почувствовал бранный задор, все пошло кругом
в голове его; перед ним носится Суворов, он
лезет на великое дело.
То садился он на диван, то подходил к окну, то принимался за книгу, то хотел мыслить, — безуспешное хотенье! — мысль не
лезла к нему
в голову.
То старался ни о чем не мыслить, — безуспешное старание! — отрывки чего-то похожего на мысли, концы и хвостики мыслей
лезли и отовсюду наклевывались к нему
в голову.
А уж куды бывает метко все то, что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных племен, а всё сам-самородок, живой и бойкий русский ум, что не
лезет за словом
в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает сразу, как пашпорт на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы, — одной чертой обрисован ты с ног до
головы!