Неточные совпадения
Ломается воз, звенит железо, гремят сбрасываемые на землю
доски, и закружившаяся
голова недоумевает, куда обратиться.
Высокий храбрец в непобедимом страхе подскочил под потолок и ударился
головою об перекладину;
доски посунулись, и попович с громом и треском полетел на землю.
Да я и позабыла… дай примерить очинок, хоть мачехин, как-то он мне придется!» Тут встала она, держа в руках зеркальце, и, наклонясь к нему
головою, трепетно шла по хате, как будто бы опасаясь упасть, видя под собою вместо полу потолок с накладенными под ним
досками, с которых низринулся недавно попович, и полки, уставленные горшками.
И старческое бессилие пропадало, она шла опять. Проходила до вечера, просидела ночь у себя в кресле, томясь страшной дремотой с бредом и стоном, потом просыпалась, жалея, что проснулась, встала с зарей и шла опять с обрыва, к беседке, долго сидела там на развалившемся пороге, положив голову на
голые доски пола, потом уходила в поля, терялась среди кустов у Приволжья.
В царской опочивальне стояли две кровати: одна, из
голых досок, на которой Иван Васильевич ложился для наказания плоти, в минуты душевных тревог и сердечного раскаянья; другая, более широкая, была покрыта мягкими овчинами, пуховиком и шелковыми подушками. На этой царь отдыхал, когда ничто не тревожило его мыслей. Правда, это случалось редко, и последняя кровать большею частью оставалась нетронутою.
Иногда он и сам замечал, что больной ничем не болен; но так как арестант пришел отдохнуть от работы или полежать на тюфяке вместо
голых досок и, наконец, все-таки в теплой комнате, а не в сырой кордегардии, где в тесноте содержатся густые кучи бледных и испитых подсудимых (подсудимые у нас почти всегда, на всей Руси, бледные и испитые — признак, что их содержание и душевное состояние почти всегда тяжелее, чем у решеных), то наш ординатор спокойно записывал им какую-нибудь febris catarhalis [катаральная лихорадка (лат.).] и оставлял лежать иногда даже на неделю.
Неточные совпадения
Доска да камень в
головы, // А пища — хлеб один.
Непогода к вечеру разошлась еще хуже, крупа так больно стегала всю вымокшую, трясущую ушами и
головой лошадь, что она шла боком; но Левину под башлыком было хорошо, и он весело поглядывал вокруг себя то на мутные ручьи, бежавшие по колеям, то на нависшие на каждом оголенном сучке капли, то на белизну пятна нерастаявшей крупы на
досках моста, то на сочный, еще мясистый лист вяза, который обвалился густым слоем вокруг раздетого дерева.
— Ну как не грех не прислать сказать! Давно ли? А я вчера был у Дюссо и вижу на
доске «Каренин», а мне и в
голову не пришло, что это ты! — говорил Степан Аркадьич, всовываясь с
головой в окно кареты. А то я бы зашел. Как я рад тебя видеть! — говорил он, похлопывая ногу об ногу, чтобы отряхнуть с них снег. — Как не грех не дать знать! — повторил он.
Самгин не почувствовал страха, когда над
головой его свистнула пуля, взныла другая, раскололась
доска забора, отбросив щепку, и один из троих, стоявших впереди его, гладя спиной забор, опустился на землю.
Кочегар остановился, но расстояние между ним и рабочими увеличивалось, он стоял в позе кулачного бойца, ожидающего противника, левую руку прижимая ко груди, правую, с шапкой, вытянув вперед. Но рука упала, он покачнулся, шагнул вперед и тоже упал грудью на снег, упал не сгибаясь, как
доска, и тут, приподняв
голову, ударяя шапкой по снегу, нечеловечески сильно заревел, посунулся вперед, вытянул ноги и зарыл лицо в снег.