Неточные совпадения
Видишь ли ты
тот старый, развалившийся сарай, что вон-вон стоит под горою?
— Эге-ге-ге, земляк! да ты мастер, как
вижу, обниматься! А я на четвертый только день после свадьбы выучился обнимать покойную свою Хвеську, да и
то спасибо куму: бывши дружкою,уже надоумил.
— Вот как раз до
того теперь, чтобы женихов отыскивать! Дурень, дурень! тебе, верно, и на роду написано остаться таким! Где ж таки ты
видел, где ж таки ты слышал, чтобы добрый человек бегал теперь за женихами? Ты подумал бы лучше, как пшеницу с рук сбыть; хорош должен быть и жених там! Думаю, оборваннейший из всех голодрабцев.
Это можно было
видеть из
того, что он два раза проехал с своим возом по двору, покамест нашел хату.
Угнездился в
том самом сарае, который, ты
видел, развалился под горою и мимо которого ни один добрый человек не пройдет теперь, не оградив наперед себя крестом святым, и стал черт такой гуляка, какого не сыщешь между парубками.
— Вот, как
видишь, — продолжал Черевик, оборотясь к Грицьку, — наказал бог, видно, за
то, что провинился перед тобою. Прости, добрый человек! Ей-Богу, рад бы был сделать все для тебя… Но что прикажешь? В старухе дьявол сидит!
— Не бесись, не бесись, жинка! — говорил хладнокровно Черевик,
видя, что пара дюжих цыган овладела ее руками, — что сделано,
то сделано; я переменять не люблю!
Да, слава богу, вот я сколько живу уже на свете,
видел таких иноверцев, которым провозить попа в решете [
То есть солгать на исповеди.
Увидел Корж мешки и — разнежился: «Сякой, такой Петрусь, немазаный! да я ли не любил его? да не был ли у меня он как сын родной?» — и понес хрыч небывальщину, так что
того до слез разобрало.
Румяна и бела собою была молодая жена; только так страшно взглянула на свою падчерицу, что
та вскрикнула, ее
увидевши; и хоть бы слово во весь день сказала суровая мачеха.
Окно тихо отворилось, и
та же самая головка, которой отражение
видел он в пруде, выглянула, внимательно прислушиваясь к песне. Длинные ресницы ее были полуопущены на глаза. Вся она была бледна, как полотно, как блеск месяца; но как чудна, как прекрасна! Она засмеялась… Левко вздрогнул.
— Свадьбу? Дал бы я тебе свадьбу!.. Ну, да для именитого гостя… завтра вас поп и обвенчает. Черт с вами! Пусть комиссар
увидит, что значит исправность! Ну, ребята, теперь спать! Ступайте по домам!.. Сегодняшний случай припомнил мне
то время, когда я… — При сих словах голова пустил обыкновенный свой важный и значительный взгляд исподлобья.
Там и
увидишь кого нужно; да не позабудь набрать в карманы
того, для чего и карманы сделаны…
— Слушай же! — залаяла ведьма в другой раз, — если хоть раз выиграешь — твоя шапка; когда же все три раза останешься дурнем,
то не прогневайся — не только шапки, может, и света более не
увидишь!
Правда, волостной писарь, выходя на четвереньках из шинка,
видел, что месяц ни с сего ни с
того танцевал на небе, и уверял с божбою в
том все село; но миряне качали головами и даже подымали его на смех.
«Да, парубки, вам ли чета я? вы поглядите на меня, — продолжала хорошенькая кокетка, — как я плавно выступаю; у меня сорочка шита красным шелком. А какие ленты на голове! Вам век не увидать богаче галуна! Все это накупил мне отец мой для
того, чтобы на мне женился самый лучший молодец на свете!» И, усмехнувшись, поворотилась она в другую сторону и
увидела кузнеца…
Он не преминул рассказать, как летом, перед самою петровкою, когда он лег спать в хлеву, подмостивши под голову солому,
видел собственными глазами, что ведьма, с распущенною косою, в одной рубашке, начала доить коров, а он не мог пошевельнуться, так был околдован; подоивши коров, она пришла к нему и помазала его губы чем-то таким гадким, что он плевал после
того целый день.
Вылезши из печки и оправившись, Солоха, как добрая хозяйка, начала убирать и ставить все к своему месту, но мешков не тронула: «Это Вакула принес, пусть же сам и вынесет!» Черт между
тем, когда еще влетал в трубу, как-то нечаянно оборотившись,
увидел Чуба об руку с кумом, уже далеко от избы.
— Стой, кум! мы, кажется, не туда идем, — сказал, немного отошедши, Чуб, — я не
вижу ни одной хаты. Эх, какая метель! Свороти-ка ты, кум, немного в сторону, не найдешь ли дороги; а я
тем временем поищу здесь. Дернет же нечистая сила потаскаться по такой вьюге! Не забудь закричать, когда найдешь дорогу. Эк, какую кучу снега напустил в очи сатана!
Чубу показалось между
тем, что он нашел дорогу; остановившись, принялся он кричать во все горло, но,
видя, что кум не является, решился идти сам.
Но если бы, однако ж, снег не крестил взад и вперед всего перед глазами,
то долго еще можно было бы
видеть, как Чуб останавливался, почесывал спину, произносил: «Больно поколотил проклятый кузнец!» — и снова отправлялся в путь.
— К тебе пришел, Пацюк, дай Боже тебе всего, добра всякого в довольствии, хлеба в пропорции! — Кузнец иногда умел ввернуть модное слово; в
том он понаторел в бытность еще в Полтаве, когда размалевывал сотнику дощатый забор. — Пропадать приходится мне, грешному! ничто не помогает на свете! Что будет,
то будет, приходится просить помощи у самого черта. Что ж, Пацюк? — произнес кузнец,
видя неизменное его молчание, — как мне быть?
Между
тем торжествующая супруга, поставив на пол каганец, развязала мешок и заглянула в него. Но, верно, старые глаза ее, которые так хорошо
увидели мешок, на этот раз обманулись.
Сначала страшно показалось Вакуле, когда поднялся он от земли на такую высоту, что ничего уже не мог
видеть внизу, и пролетел как муха под самым месяцем так, что если бы не наклонился немного,
то зацепил бы его шапкою.
Черт в одну минуту похудел и сделался таким маленьким, что без труда влез к нему в карман. А Вакула не успел оглянуться, как очутился перед большим домом, вошел, сам не зная как, на лестницу, отворил дверь и подался немного назад от блеска,
увидевши убранную комнату; но немного ободрился, узнавши
тех самых запорожцев, которые проезжали через Диканьку, сидевших на шелковых диванах, поджав под себя намазанные дегтем сапоги, и куривших самый крепкий табак, называемый обыкновенно корешками.
Тут осмелился и кузнец поднять голову и
увидел стоявшую перед собою небольшого роста женщину, несколько даже дородную, напудренную, с голубыми глазами, и вместе с
тем величественно улыбающимся видом, который так умел покорять себе все и мог только принадлежать одной царствующей женщине.
Потемкин поморщился,
видя, что запорожцы говорят совершенно не
то, чему он их учил…
Чуб не без тайного удовольствия
видел, как кузнец, который никому на селе в ус не дул, сгибал в руке пятаки и подковы, как гречневые блины,
тот самый кузнец лежал у ног его. Чтоб еще больше не уронить себя, Чуб взял нагайку и ударил его три раза по спине.
— Я
вижу, Данило, я знаю, ты желаешь ссоры! Кто скрывается, у
того, верно, на уме недоброе дело.
— Пани моя, Катерина, теперь заснула, а я и обрадовалась
тому, вспорхнула и полетела. Мне давно хотелось
увидеть мать. Мне вдруг сделалось пятнадцать лет. Я вся стала легка, как птица. Зачем ты меня вызвал?
Не мог бы ни один человек в свете рассказать, что было на душе у колдуна; а если бы он заглянул и
увидел, что там деялось,
то уже не досыпал бы он ночей и не засмеялся бы ни разу.
«Страшна казнь, тобою выдуманная, человече! — сказал Бог. — Пусть будет все так, как ты сказал, но и ты сиди вечно там на коне своем, и не будет тебе царствия небесного, покамест ты будешь сидеть там на коне своем!» И
то все так сбылось, как было сказано: и доныне стоит на Карпате на коне дивный рыцарь, и
видит, как в бездонном провале грызут мертвецы мертвеца, и чует, как лежащий под землею мертвец растет, гложет в страшных муках свои кости и страшно трясет всю землю…»
Да вот лучше: когда
увидите на дворе большой шест с перепелом и выйдет навстречу вам толстая баба в зеленой юбке (он, не мешает сказать, ведет жизнь холостую),
то это его двор.
Может быть, это самое происшествие было причиною
того, что он не имел никогда желания вступить в штатскую службу,
видя на опыте, что не всегда удается хоронить концы.
Было уже ему без малого пятнадцать лет, когда перешел он во второй класс, где вместо сокращенного катехизиса и четырех правил арифметики принялся он за пространный, за книгу о должностях человека и за дроби. Но,
увидевши, что чем дальше в лес,
тем больше дров, и получивши известие, что батюшка приказал долго жить, пробыл еще два года и, с согласия матушки, вступил потом в П*** пехотный полк.
В обеденную пору Иван Федорович въехал в село Хортыще и немного оробел, когда стал приближаться к господскому дому. Дом этот был длинный и не под очеретяною, как у многих окружных помещиков, но под деревянною крышею. Два амбара в дворе тоже под деревянною крышею; ворота дубовые. Иван Федорович похож был на
того франта, который, заехав на бал,
видит всех, куда ни оглянется, одетых щеголеватее его. Из почтения он остановил свой возок возле амбара и подошел пешком к крыльцу.
Но с этого времени она только и думала о
том, как
увидеть скорее своего племянника женатым и понянчить маленьких внучков.
Неточные совпадения
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите,
то… Только
увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Хлестаков. Сделайте милость, садитесь. Я теперь
вижу совершенно откровенность вашего нрава и радушие, а
то, признаюсь, я уж думал, что вы пришли с
тем, чтобы меня… (Добчинскому.)Садитесь.
Добчинский.
То есть оно так только говорится, а он рожден мною так совершенно, как бы и в браке, и все это, как следует, я завершил потом законными-с узами супружества-с. Так я, изволите
видеть, хочу, чтоб он теперь уже был совсем,
то есть, законным моим сыном-с и назывался бы так, как я: Добчинский-с.
Здесь есть один помещик, Добчинский, которого вы изволили
видеть; и как только этот Добчинский куда-нибудь выйдет из дому,
то он там уж и сидит у жены его, я присягнуть готов…
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я
вижу, — из чего же ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до
тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет!