Неприятель стрелял через нас, и наши сзади стреляли, тоже через нас. Сущий ад
кругом! Солнышка от дыма не видать… Ружейные выстрелы кругом — как хлопушки… та-та-та-та-та. Пули визжат да посвистывают на все голоса, — как на пчельнике! Орудия и с той и другой стороны: бо-у, бу-бу-боу-бу-бу, боу!.. Гранаты рвутся одна за другой: тах-тах, только осколки от них воют…
Неточные совпадения
Прямо перед ним громоздился черный город, в котором в виде красноватых точек, обрамленных радужными
кругами, виднелись несколько фонарей, а направо и налево не видно ни зги.
Вдруг какие-то радужные
круги завертелись в глазах Воронова, а затем еще темнее темной ночи из-под земли начала вырастать фигура жида-знахаря, насквозь проколотая окровавленным осиновым колом… Все выше и выше росла фигура и костлявыми, черными, как земля, руками потянулась к нему… Воронов хочет перекреститься и прочесть молитву «Да воскреснет бог», а у него выходит: солдат есть имя общее, знаменитое, имя солдата носит…
Воронов привстал и оглянулся.
Кругом могильные холмики и кресты. Рядом с ним белый, только что выкрашенный крест. Он снова опустился на землю и на момент закрыл глаза, не понимая, что с ним, где он. Рука его упала на пояс и нащупала патронную суму.
На самом краю города Верхневолжска, на высоком, обрывистом берегу Волги, стоит белильный завод, принадлежащий первогильдейному купцу миллионеру Копейкину. Завод этот, состоящий из целого ряда строений деревянных и каменных, закоптелых, грязных снаружи и обнесенных
кругом высоким забором, напоминает собою крепость. Мрачно, неприветливо выглядывает он снаружи… острожным холодом веет от него…
Перед ним была большая казарма; по стенам стояли столы, длинные, грязные, обсаженные
кругом народом.
Кругом стояли оборванные, бледные, с пылающими взорами понтеры.
— Ma parole… [Честное слово (франц.).] Барон и коллежский регистратор… В Лифляндии родился, за границей обучался, в Москве с
кругу спился и вдребезги проигрался…
Лаврова я знаю давно. Он сын священника, семинарист, совершенно спившийся с
кругу и ставший безвозвратным завсегдатаем «Каторги» и ночлежных притонов. За все посещения мною в продолжение многих лет «Каторги» я никогда не видал Лаврова трезвым… Это — здоровенный двадцатипятилетний малый, с громадной, всклокоченной головой, вечно босой, с совершенно одичавшим, животным лицом. Кроме водки, он ничего не признает, и только страшно сильная натура выносит такую беспросыпную, голодную жизнь…
Кругом весь пол был усыпан влажными осколками и грязью, вытащенной из земли.
Через минуту
кругом стало темно, как в заколоченном гробу.
Остановился.
Кругом меня был страшный подземный мрак, свойственный могилам. Мрак непроницаемый, полнейшее отсутствие солнечного света. Я повертывал голову во все стороны, но глаз мой ничего не различал. Я задел обо что-то головой, поднял руку и нащупал мокрый, холодный, бородавчатый, покрытый слизью каменный свод — и нервно отдернул руку… Даже страшно стало.
— Носилки… носилки, — слышно
кругом, а там — команда: «Бегом марш», и снова мы помчались… Около раненых оставили четверых.