Неточные совпадения
В туманную осеннюю ночь во дворе
дома Буниных люди, шедшие к «шланбою», услыхали стоны
с помойки. Увидели женщину, разрешавшуюся
ребенком.
Чуть свет являлись на толкучку торговки, барахольщики первой категории и скупщики из «Шилова
дома», а из желающих продать — столичная беднота: лишившиеся места чиновники приносили последнюю шинелишку
с собачьим воротником, бедный студент продавал сюртук, чтобы заплатить за угол, из которого его гонят на улицу, голодная мать, продающая одеяльце и подушку своего
ребенка, и жена обанкротившегося купца, когда-то богатая, боязливо предлагала самовар, чтобы купить еду сидящему
в долговом отделении мужу.
Движется «кобылка» сквозь шпалеры народа, усыпавшего даже крыши
домов и заборы… За ссыльнокаторжными,
в одних кандалах, шли скованные по нескольку железным прутом ссыльные
в Сибирь, за ними беспаспортные бродяги, этапные, арестованные за «бесписьменность», отсылаемые на родину. За ними вереница заваленных узлами и мешками колымаг, на которых расположились больные и женщины
с детьми, возбуждавшими особое сочувствие.
А то представитель конкурса, узнав об отлучке должника из долгового отделения, разыскивает его
дома, врывается, иногда ночью,
в семейную обстановку и на глазах жены и
детей вместе
с полицией сам везет его
в долговое отделение. Ловили должников на улицах,
в трактирах,
в гостях, даже при выходе из церкви!
Неточные совпадения
Когда она родила, уже разведясь
с мужем, первого
ребенка,
ребенок этот тотчас же умер, и родные г-жи Шталь, зная ее чувствительность и боясь, чтоб это известие не убило ее, подменили ей
ребенка, взяв родившуюся
в ту же ночь и
в том же
доме в Петербурге дочь придворного повара.
В то время как Степан Аркадьич приехал
в Петербург для исполнения самой естественной, известной всем служащим, хотя и непонятной для неслужащих, нужнейшей обязанности, без которой нет возможности служить, — напомнить о себе
в министерстве, — и при исполнении этой обязанности, взяв почти все деньги из
дому, весело и приятно проводил время и на скачках и на дачах, Долли
с детьми переехала
в деревню, чтоб уменьшить сколько возможно расходы.
Оставшись одна, Долли помолилась Богу и легла
в постель. Ей всею душой было жалко Анну
в то время, как она говорила
с ней; но теперь она не могла себя заставить думать о ней. Воспоминания о
доме и
детях с особенною, новою для нее прелестью,
в каком-то новом сиянии возникали
в ее воображении. Этот ее мир показался ей теперь так дорог и мил, что она ни за что не хотела вне его провести лишний день и решила, что завтра непременно уедет.
— Мы
с ним большие друзья. Я очень хорошо знаю его. Прошлую зиму, вскоре после того… как вы у нас были, — сказала она
с виноватою и вместе доверчивою улыбкой, у Долли
дети все были
в скарлатине, и он зашел к ней как-то. И можете себе представить, — говорила она шопотом. — ему так жалко стало ее, что он остался и стал помогать ей ходить за
детьми. Да; и три недели прожил у них
в доме и как нянька ходил за
детьми.
Целый день этот Левин, разговаривая
с приказчиком и мужиками и
дома разговаривая
с женою,
с Долли,
с детьми ее,
с тестем, думал об одном и одном, что занимало его
в это время помимо хозяйственных забот, и во всем искал отношения к своему вопросу: «что же я такое? и где я? и зачем я здесь?»