Неточные совпадения
Вдруг
индейца нашли убитым в квартире. Все
было снаружи в порядке: следов грабежа не видно. В углу, на столике, стоял аршинный Будда литого золота; замки не взломаны. Явилась полиция для розысков преступников. Драгоценности целыми сундуками направили в хранилище Сиротского суда: бриллианты, жемчуг, золото, бирюза — мерами! Напечатали объявление о вызове наследников. Заторговала Сухаревка! Бирюзу горстями покупали, жемчуг… бриллианты…
Дело о задушенном
индейце в воду кануло, никого не нашли. Наконец года через два явился законный наследник — тоже
индеец, но одетый по-европейски. Он приехал с деньгами, о наследстве не говорил, а цель
была одна — разыскать убийц дяди. Его сейчас же отдали на попечение полиции и Смолина.
Смолин первым делом его познакомил с восточными людьми Пахро и Абазом, и давай
индейца для отыскивания следов по шулерским мельницам таскать — выучил
пить и играть в модную тогда стуколку… Запутали, закружили юношу. В один прекрасный день он поехал ночью из игорного притона домой — да и пропал. Поговорили и забыли.
А много лет спустя как-то в дружеском разговоре с всеведущим Н. И. Пастуховым я заговорил об
индейце. Оказывается, он знал много, писал тогда в «Современных известиях», но об
индейце генерал-губернатором
было запрещено даже упоминать.
— Кто же
был этот
индеец? — спрашиваю.
Неточные совпадения
— Я нахожу интересных людей наименее искренними, — заговорил Клим, вдруг почувствовав, что теряет власть над собою. — Интересные люди похожи на
индейцев в боевом наряде, раскрашены, в перьях. Мне всегда хочется умыть их и выщипать перья, чтоб под накожной раскраской увидать человека таким, каков он
есть на самом деле.
Были в романе и другие лица. Старый трапер, гроза
индейцев, и гордая дочь его Эрминия, в которую
был безумно влюблен вождь Черная Пантера, а также старый жрец племени Ваякса и его дочь Зумелла, покорно и самоотверженно влюбленная в Черную Пантеру.
Они
были со всех сторон обложены
индейцами, но взять их не удавалось.
«Шкапы-кабысдохи» паслись на свободе, в вигвамах полуголые медно-красные
индейцы сидели вокруг очага и пальцами, должно
быть никогда не мытыми, рвали мясо, поджаренное тут же на углях, и вместо хлеба
ели из котелка горячие жареные орехи, те самые, которые по пятаку за стакан с той поры продавались разносчиками на улицах под названием китайских орехов.
«Дикая Америка» в Москве, видавшей цыганские таборы и джигитовку казаков, успеха не имела. Я исполнил просьбу и вообще ни строчки не написал о «Дикой Америке», не хотел обижать знакомого мне антрепренера, отца Я.А. Фейгина, который показался очень симпатичным и милым, а главное, жаль
было оставить голодными на чужой стороне привезенных
индейцев.