Речь Жадаева попала в газеты, насмешила Москву, и тут принялись за очистку Охотного ряда. Первым делом было приказано иметь во всех лавках кошек. Но кошки и так были в большинстве лавок. Это был род спорта — у кого кот толще. Сытые, огромные коты
сидели на прилавках, но крысы обращали на них мало внимания. В надворные сараи котов на ночь не пускали после того, как одного из них в сарае ночью крысы сожрали.
Мы дошли до китайского квартала, который начинается тотчас после европейского. Он состоит из огромного ряда лавок с жильем вверху, как и в Сингапуре. Лавки небольшие, с материями, посудой, чаем, фруктами. Тут же помещаются ремесленники, портные, сапожники, кузнецы и прочие. У дверей сверху до полу висят вывески: узенькие, в четверть аршина, лоскутки бумаги с китайскими буквами. Продавцы, все решительно голые,
сидят на прилавках, сложа ноги под себя.
Неточные совпадения
Посредине улицы стояли девки и бабы в нарядных, у кого какие были, сарафанах;
на прилавках сидели старики и старухи.
Аггея Никитича при этом сильно покоробило: ему мнилось, что откупщица в положенных пани Вибель
на прилавок ассигнациях узнала свои ассигнации, причем она, вероятно, с презрением думала о нем; когда же обе дамы, обменявшись искренно-дружескими поцелуями, расстались, а пани, заехав еще в две лавки, — из которых в одной были ленты хорошие, а в другой тюль, — велела кучеру ехать к дому ее, то Аггей Никитич,
сидя в санях неподвижно, как монумент, молчал.
Сначала долго пили чай, в передней комнате, с тремя окнами
на улицу, пустоватой и прохладной;
сидели посредине её, за большим столом, перегруженным множеством варений, печений, пряниками, конфетами и пастилами, — Кожемякину стол этот напомнил
прилавки кондитерских магазинов в Воргороде. Жирно пахло съестным, даже зеркало — казалось — смазано маслом, жёлтые потеки его стекали за раму, а в средине зеркала был отражён чёрный портрет какого-то иеромонаха, с круглым, кисло-сладким лицом.
Показалась давно знакомая Лаптеву широкая, сутулая спина его отца, Федора Степаныча. Старик
сидел возле
прилавка на табурете и разговаривал с покупателем.
Илья улыбался, глядя
на рябое лицо и широкий, постоянно вздрагивающий нос. Вечером, закрыв магазин, Илья уходил в маленькую комнатку за
прилавком. Там
на столе уже кипел самовар, приготовленный мальчиком, лежал хлеб, колбаса. Гаврик выпивал стакан чаю с хлебом и уходил в магазин спать, а Илья
сидел за самоваром долго, иногда часа два кряду.