Он приходил в раздевальню «дворянского» отделения, сидел в ней часа два, принимал от приказчика выручку и клал ее в несгораемый шкаф. Затем звал цирюльника. Он ежедневно брился — благо даром, не платить же
своему деньги, а в одиннадцать часов аккуратно являлся брат Федор, забирал из шкафа пачки денег, оставляя серебро брату, — и уходил.
Неточные совпадения
Пришел, положим, мужик
свой последний полушубок продавать. Его сразу окружает шайка барышников. Каждый торгуется, каждый дает
свою цену. Наконец, сходятся в цене. Покупающий неторопливо лезет в карман, будто за
деньгами, и передает купленную вещь соседу. Вдруг сзади мужика шум, и все глядят туда, и он тоже туда оглядывается. А полушубок в единый миг, с рук на руки, и исчезает.
Получив
деньги, «иваны» шли пировать в
свои притоны, излюбленные кабаки и трактиры, в «Ад» на Трубу или «Поляков трактир».
Ляпины родом крестьяне не то тамбовские, не то саратовские. Старший в юности служил у прасола и гонял гурты в Москву. Как-то в Моршанске, во время одного из
своих путешествий, он познакомился со скопцами, и те уговорили его перейти в их секту, предлагая за это большие
деньги.
За работу Н. И. Струнникову Брокар
денег не давал, а только платил за него пятьдесят рублей в училище и содержал «на всем готовом». А содержал так: отвел художнику в сторожке койку пополам с рабочим, — так двое на одной кровати и спали, и кормил вместе со
своей прислугой на кухне. Проработал год Н. И. Струнников и пришел к Брокару...
После выставки счастливцы, успевшие продать
свои картины и получить
деньги, переодевались, расплачивались с квартирными хозяйками и первым делом — с Моисеевной.
Знатные вельможи задавали пиры в
своих особняках, выписывая для обедов страсбургские паштеты, устриц, лангустов, омаров и вина из-за границы за бешеные
деньги.
В девяностых годах прошлого столетия разбогатевшие страховые общества, у которых кассы ломились от
денег, нашли выгодным обратить
свои огромные капиталы в недвижимые собственности и стали скупать земли в Москве и строить на них доходные дома. И вот на Лубянской площади, между Большой и Малой Лубянкой, вырос огромный дом. Это дом страхового общества «Россия», выстроенный на владении Н. С. Мосолова.
В Москве с давних пор это слово было ходовым, но имело совсем другое значение: так назывались особого рода нищие, являвшиеся в Москву на зимний сезон вместе со
своими господами, владельцами богатых поместий. Помещики приезжали в столицу проживать
свои доходы с имений, а их крепостные — добывать
деньги, часть которых шла на оброк, в господские карманы.
Это первый этап. Здесь производилась последняя перекличка и проверка партии, здесь принималось и делилось подаяние между арестантами и тут же ими продавалось барышникам, которые наполняли
свои мешки калачами и булками, уплачивая за них
деньги, а
деньги только и ценились арестантами. Еще дороже котировалась водка, и ею барышники тоже ухитрялись ссужать партию.
Потом, уже перед концом
своей жизни, Чаадаев, видимо, нуждаясь в
деньгах, пишет
своей кузине Щербатовой...
Он бросал
деньги направо и налево, никому ни в чем не отказывал, особенно учащейся молодежи, держал на Тверской, на углу Чернышевского переулка, рядом с генерал-губернаторским домом магазинчик виноградных вин из
своих великолепных крымских виноградников «Новый Свет» и продавал в розницу чистое, натуральное вино по двадцать пять копеек за бутылку.
Парильщики не только не получали жалованья, а половину
своих «чайных»
денег должны были отдавать хозяину или его заместителю — «кусочнику», «хозяйчику».
В каждом трактире был обязательно
свой зал для извозчиков, где красовался увлекательный «каток», арендатор которого платил большие
деньги трактирщику и старался дать самую лучшую провизию, чтобы привлекать извозчиков, чтобы они говорили...
— Вот видишь ли, Евгений, — промолвил Аркадий, оканчивая свой рассказ, — как несправедливо ты судишь о дяде! Я уже не говорю о том, что он не раз выручал отца из беды, отдавал ему все
свои деньги, — имение, ты, может быть, не знаешь, у них не разделено, — но он всякому рад помочь и, между прочим, всегда вступается за крестьян; правда, говоря с ними, он морщится и нюхает одеколон…
Неточные совпадения
Унтер-офицерша. Да делать-то, конечно, нечего. А за ошибку-то повели ему заплатить штраф. Мне от
своего счастья неча отказываться, а
деньги бы мне теперь очень пригодились.
Стародум (берет у Правдина табак). Как ни с чем? Табакерке цена пятьсот рублев. Пришли к купцу двое. Один, заплатя
деньги, принес домой табакерку. Другой пришел домой без табакерки. И ты думаешь, что другой пришел домой ни с чем? Ошибаешься. Он принес назад
свои пятьсот рублев целы. Я отошел от двора без деревень, без ленты, без чинов, да мое принес домой неповрежденно, мою душу, мою честь, мои правилы.
Стародум. Они в руках государя. Как скоро все видят, что без благонравия никто не может выйти в люди; что ни подлой выслугой и ни за какие
деньги нельзя купить того, чем награждается заслуга; что люди выбираются для мест, а не места похищаются людьми, — тогда всякий находит
свою выгоду быть благонравным и всякий хорош становится.
Стародум. Оно и должно быть залогом благосостояния государства. Мы видим все несчастные следствия дурного воспитания. Ну, что для отечества может выйти из Митрофанушки, за которого невежды-родители платят еще и
деньги невеждам-учителям? Сколько дворян-отцов, которые нравственное воспитание сынка
своего поручают
своему рабу крепостному! Лет через пятнадцать и выходят вместо одного раба двое, старый дядька да молодой барин.
С таким убеждением высказал он это, что головотяпы послушались и призвали новото́ра-вора. Долго он торговался с ними, просил за розыск алтын да
деньгу, [Алтын да
деньга — старинные монеты: алтын в 6
денег, или в 3 копейки (ср. пятиалтынный — 15 коп.),
деньга — полкопейки.] головотяпы же давали грош [Грош — старинная монета в 2 копейки, позднее — полкопейки.] да животы
свои в придачу. Наконец, однако, кое-как сладились и пошли искать князя.