И вместе с башней Троекуров начал строить свой дом,
рядом с домом Голицына, чтобы «утереть ему нос», а материал, кстати, был под рукой — от Сухаревой башни. Проведал об этом Петр, назвал Троекурова казнокрадом, а все-таки в 1691 году рядом с домом Голицына появились палаты, тоже в два этажа. Потом Троекуров прибавил еще третий этаж со сводами в две с половиной сажени, чего не было ни до него, ни после.
Рядом с домом Мосолова, на земле, принадлежавшей Консистории, [Консистория — зал собрания (лат.). В дореволюционной России коллегиальный совет, подчиненный архиерею.] был простонародный трактир «Углич». Трактир извозчичий, хотя у него не было двора, где обыкновенно кормятся лошади, пока их владельцы пьют чай. Но в то время в Москве была «простота», которую вывел в половине девяностых годов обер-полицмейстер Власовский.
Неточные совпадения
Рядом с ним
дом Буниных — тоже теперь сверкает окнами…
Толкучка занимала всю Старую площадь — между Ильинкой и Никольской, и отчасти Новую — между Ильинкой и Варваркой. По одну сторону — Китайская стена, по другую —
ряд высоких
домов, занятых торговыми помещениями. В верхних этажах — конторы и склады, а в нижних — лавки
с готовым платьем и обувью.
Он ухватил меня за рукав и торопливо зашагал по обледенелому тротуару. На углу переулка стоял деревянный двухэтажный
дом и
рядом с ним, через ворота, освещенный фонарем, старый флигель
с казенной зеленой вывеской «Винная лавка».
В прежние годы Охотный
ряд был застроен
с одной стороны старинными
домами, а
с другой — длинным одноэтажным зданием под одной крышей, несмотря на то, что оно принадлежало десяткам владельцев. Из всех этих зданий только два
дома были жилыми:
дом, где гостиница «Континенталь», да стоящий
рядом с ним трактир Егорова, знаменитый своими блинами. Остальное все лавки, вплоть до Тверской.
Рядом с «Угличем», на углу Мясницкой — «Мясницкие» меблированные комнаты, занимаемые проезжими купцами и комиссионерами
с образцами товаров.
Дом, где они помещаются, выстроен Малюшиным на земле, арендуемой у Консистории.
Чуть показывался
с Тверской, или из Столешникова переулка, или от гостиницы «Дрезден», или из подъезда генерал-губернаторского
дома генерал, часовой два раза ударял в колокол, и весь караул — двадцать человек
с офицером и барабанщиком во главе — стремглав, прыгая со ступенек, выстраивался фронтом
рядом с будкой и делал ружьями «на караул» под барабанный бой…
Это было первое революционное выступление рабочих и первая ружейная перестрелка в центре столицы, да еще
рядом с генерал-губернаторским
домом!
Лучше же всех считался Агапов в Газетном переулке,
рядом с церковью Успения. Ни раньше, ни после такого не было. Около
дома его в дни больших балов не проехать по переулку: кареты в два
ряда, два конных жандарма порядок блюдут и кучеров вызывают.
Он бросал деньги направо и налево, никому ни в чем не отказывал, особенно учащейся молодежи, держал на Тверской, на углу Чернышевского переулка,
рядом с генерал-губернаторским
домом магазинчик виноградных вин из своих великолепных крымских виноградников «Новый Свет» и продавал в розницу чистое, натуральное вино по двадцать пять копеек за бутылку.
Продолжением этого сада до Путинковского проезда была в те времена грязная Сенная площадь, на которую выходил
ряд домов от Екатерининской больницы до Малой Дмитровки, а на другом ее конце,
рядом со Страстным монастырем, был большой
дом С. П. Нарышкиной. В шестидесятых годах Нарышкина купила Сенную площадь, рассадила на ней сад и подарила его городу, который и назвал это место Нарышкинским сквером.
По субботам члены «Русского гимнастического общества» из
дома Редлиха на Страстном бульваре после вечерних классов имели обычай ходить в ближайшие Сандуновские бани, а я всегда шел в Палашовские,
рядом с номерами «Англия», где я жил.
— Петр Ионыч… Губонин… Их
дом рядом с Пятницкою частью, и когда в Москве — через день ходят к нам в эти часы… по рублевке каждому парильщику «на калач» дают.
Это был владелец
дома, первогильдейский купец Григорий Николаевич Карташев. Квартира его была
рядом с трактиром, в ней он жил одиноко, спал на голой лежанке, положив под голову что-нибудь из платья. В квартире никогда не натирали полов и не мели.
На Тверской, против Брюсовского переулка, в семидесятые и в начале восьмидесятых годов, почти
рядом с генерал-губернаторским дворцом, стоял большой
дом Олсуфьева — четырехэтажный,
с подвальными этажами, где помещались лавки и винный погреб. И лавки и погребок имели два выхода: на улицу и во двор — и торговали на два раствора.
Рядом с ним всегда грязный двор,
дом посреди площади заново выкрашен. Здесь когда-то был трактир «Волна» — пригон шулеров, аферистов и «деловых ребят».
Мать отца померла рано, а когда ему минуло девять лет, помер и дедушка, отца взял к себе крестный — столяр, приписал его в цеховые города Перми и стал учить своему мастерству, но отец убежал от него, водил слепых по ярмаркам, шестнадцати лет пришел в Нижний и стал работать у подрядчика — столяра на пароходах Колчина. В двадцать лет он был уже хорошим краснодеревцем, обойщиком и драпировщиком. Мастерская, где он работал, была
рядом с домами деда, на Ковалихе.
Неточные совпадения
Машкин Верх скосили, доделали последние
ряды, надели кафтаны и весело пошли к
дому. Левин сел на лошадь и,
с сожалением простившись
с мужиками, поехал домой.
С горы он оглянулся; их не видно было в поднимавшемся из низу тумане; были слышны только веселые грубые голоса, хохот и звук сталкивающихся кос.
Жизнь эта открывалась религией, но религией, не имеющею ничего общего
с тою, которую
с детства знала Кити и которая выражалась в обедне и всенощной во Вдовьем
Доме, где можно было встретить знакомых, и в изучении
с батюшкой наизусть славянских текстов; это была религия возвышенная, таинственная, связанная
с рядом прекрасных мыслей и чувств, в которую не только можно было верить, потому что так велено, но которую можно было любить.
Через час Анна
рядом с Голенищевым и
с Вронским на переднем месте коляски подъехали к новому красивому
дому в дальнем квартале. Узнав от вышедшей к ним жены дворника, что Михайлов пускает в свою студию, но что он теперь у себя на квартире в двух шагах, они послали ее к нему
с своими карточками, прося позволения видеть его картины.
С интересом легкого удивления осматривалась она вокруг, как бы уже чужая этому
дому, так влитому в сознание
с детства, что, казалось, всегда носила его в себе, а теперь выглядевшему подобно родным местам, посещенным спустя
ряд лет из круга жизни иной.
Рыбачьи лодки, повытащенные на берег, образовали на белом песке длинный
ряд темных килей, напоминающих хребты громадных рыб. Никто не отваживался заняться промыслом в такую погоду. На единственной улице деревушки редко можно было увидеть человека, покинувшего
дом; холодный вихрь, несшийся
с береговых холмов в пустоту горизонта, делал открытый воздух суровой пыткой. Все трубы Каперны дымились
с утра до вечера, трепля дым по крутым крышам.