Неточные совпадения
Вода, жар и пар одинаковые, только обстановка иная.
Бани как
бани! Мочалка — тринадцать,
мыло по одной копейке. Многие из них и теперь стоят, как были, и
в тех же домах, как и
в конце прошлого века, только публика
в них другая, да старых хозяев, содержателей
бань, нет, и память о них скоро совсем пропадет, потому что рассказывать о них некому.
В литературе о банном быте Москвы ничего нет. Тогда все это было у всех на глазах, и никого не интересовало писать о том, что все знают: ну кто будет читать о
банях? Только
в словаре Даля осталась пословица, очень характерная для многих
бань: «Торговые
бани других чисто
моют, а сами
в грязи тонут!»
В Москве мальчика доставляли к родственникам и землякам, служившим
в какой-нибудь
бане. Здесь его сперва стригут,
моют, придают ему городской вид.
В два «небанных» дня недели — понедельник и вторник — мальчики
мыли бутылки и помогали разливать квас, которым торговали
в банях, а
в «банные» дни готовили веники, которых выходило, особенно по субботам и накануне больших праздников,
в некоторых
банях по три тысячи штук.
Когда появилось
в печати «Путешествие
в Арзрум», где Пушкин так увлекательно описал тифлисские
бани, Ламакина выписала из Тифлиса на пробу банщиков-татар, но они у коренных москвичей, любивших горячий полок и душистый березовый веник, особого успеха не имели, и их больше уже не выписывали. Зато наши банщики приняли совет Пушкина и завели для любителей полотняный пузырь для
мыла и шерстяную рукавицу.
Потом
в банях появились семейные отделения, куда дамы высшего общества приезжали с болонками и моськами. Горничные
мыли собачонок вместе с барынями…
В женских
банях было свое «лечение». Первым делом — для белизны лица — заваривали
в шайке траву-череду, а
в «дворянских» женщины
мыли лицо миндальными высевками.
— Уходите, ваше благородие, от греха. Дядя
мой в баню ушедши. С минуты на минуту вернется, он с нас головы поснимает.
Неточные совпадения
Захар неопрятен. Он бреется редко; и хотя
моет руки и лицо, но, кажется, больше делает вид, что
моет; да и никаким
мылом не отмоешь. Когда он бывает
в бане, то руки у него из черных сделаются только часа на два красными, а потом опять черными.
А потом я Ивана Иваныча к себе взяла, чтобы
в моей квартире находился, а сербского сражателя
в бани ночевать отпустили с тем, чтобы утром явился.
Позвали обедать. Один столик был накрыт особо, потому что не все уместились на полу; а всех было человек двадцать. Хозяин, то есть распорядитель обеда, уступил мне свое место.
В другое время я бы поцеремонился; но дойти и от палатки до палатки было так жарко, что я измучился и сел на уступленное место — и
в то же мгновение вскочил: уж не то что жарко, а просто горячо сидеть.
Мое седалище состояло из десятков двух кирпичей, служивших каменкой
в бане: они лежали на солнце и накалились.
— Ах, да ты, верно, старой Акули застыдился! так ведь ей, голубчик, за семьдесят! И мастерица уж она
мыть! еще папеньку твоего мывала, когда
в Малиновце жила. Вздор, сударь, вздор! Иди-ка
в баньку и мойся!
в чужой монастырь с своим уставом не ходят! Настюша! скажи Акулине да проведи его
в баню!
— Против вошей, сударыня
моя, надо чаще
в бане мыться, мятным паром надобно париться; а коли вошь подкожная, — берите гусиного сала, чистейшего, столовую ложку, чайную сулемы, три капли веских ртути, разотрите всё это семь раз на блюдце черепочком фаянсовым и мажьте! Ежели деревянной ложкой али костью будете тереть, — ртуть пропадет; меди, серебра не допускайте, — вредно!