— Обещались, Владимир Алексеевич, а вот в газете-то что написали? Хорошо, что никто внимания не обратил, прошло пока… А ведь как ясно — Феньку все знают за полковницу, а барона по имени-отчеству целиком назвали, только фамилию другую поставили, его ведь вся
полиция знает, он даже прописанный. Главное вот барон…
Неточные совпадения
Мы быстро пересекли площадь. Подколокольный переулок, единственный, где не было
полиции, вывел нас на Яузский бульвар. А железо на крышах домов уже гремело. Это «серьезные элементы» выбирались через чердаки на крышу и пластами укладывались около труб,
зная, что сюда
полиция не полезет…
А раз Сашка Кочерга наткнулась на
полицию, и ее отправили в участок, а оттуда к Ольге Петровне, которая ее
знала хорошо, на перевязку.
Это
знала полиция, обо всем этом
знали гласные-домовладельцы, и все, должно быть, думали: не нами заведено, не нами и кончится!
Из последних притонов вербовались «составителями» громилы для совершения преступлений, и сюда никогда не заглядывала
полиция, а если по требованию высшего начальства, главным образом прокуратуры, и делались обходы, то «хозяйки» заблаговременно
знали об этом, и при «внезапных» обходах никогда не находили того, кого искали…
— Нет, вы видели подвальную, ее мы уже сломали, а под ней еще была, самая страшная: в одном ее отделении картошка и дрова лежали, а другая половина была наглухо замурована… Мы и сами не
знали, что там помещение есть. Пролом сделали, и наткнулись мы на дубовую, железом кованную дверь. Насилу сломали, а за дверью — скелет человеческий… Как сорвали дверь — как загремит, как цепи звякнули… Кости похоронили.
Полиция приходила, а пристав и цепи унес куда-то.
Полиция сделала засаду. Во дворе были задержаны два оборванца, и в одном из них квартальный
узнал своего «крестника», которого он не раз порол по заказу княгининого управляющего.
А то представитель конкурса,
узнав об отлучке должника из долгового отделения, разыскивает его дома, врывается, иногда ночью, в семейную обстановку и на глазах жены и детей вместе с
полицией сам везет его в долговое отделение. Ловили должников на улицах, в трактирах, в гостях, даже при выходе из церкви!
«А, может быть, барыня-то завтра и забудет об этой свадьбе, — подумал дворецкий, — я-то из чего растревожился? Озорника-то этого мы скрутим; коли что, в
полицию знать дадим…»
Неточные совпадения
— А, ты так? — сказал он. — Ну, входи, садись. Хочешь ужинать? Маша, три порции принеси. Нет, постой. Ты
знаешь, кто это? — обратился он к брату, указывая на господина в поддевке, — это господин Крицкий, мой друг еще из Киева, очень замечательный человек. Его, разумеется, преследует
полиция, потому что он не подлец.
— Амалия Ивановна, надо будет дать
знать в
полицию, а потому, покорнейше прошу вас, пошлите покамест за дворником, — тихо и даже ласково проговорил Лужин.
— А отчего
полиции нет? Вы не
знаете — почему нет
полиции?
— Губернатор приказал выслать Инокова из города, обижен корреспонденцией о лотерее, которую жена его устроила в пользу погорельцев. Гришу ищут, приходила
полиция, требовали, чтоб я сказала, где он. Но — ведь я же не
знаю! Не верят.
— Осталось неизвестно, кто убил госпожу Зотову? Плохо работает ваша
полиция. Наш Скотланд-ярд
узнал бы, о да! Замечательная была русская женщина, — одобрил он. — Несколько… как это говорится? — обре-ме-не-на знаниями, которые не имеют практического значения, но все-таки обладала сильным практическим умом. Это я замечаю у многих: русские как будто стыдятся практики и прячут ее, орнаментируют религией, философией, этикой…