Неточные совпадения
Лечился П. В. Шумахер от подагры и вообще от всех болезней баней.
Парили его два банщика, поминутно поддавая
на «каменку». Особенно он любил Сандуновские, где, выпарившись, отдыхал и даже спал часа два и всегда с собой уносил веник. Дома, отдыхая
на диване, он клал веник под голову.
Кроме этой полупочтенной ассоциации «Чугунных шляп», здесь раза два в месяц происходили петушиные бои. В назначенный вечер часть зала отделялась, посредине устраивалась круглая арена, наподобие цирковой, кругом уставлялись скамьи и стулья для зрителей, в число которых допускались только избранные, любители этого старого московского спорта, где, как впоследствии
на бегах и скачках, существовал своего рода тотализатор — держались крупные
пари за победителя.
Пари иногда доходили до нескольких тысяч рублей. Фаворитами публики долгое время были выписанные из Англии петухи мучника Ларионова, когда-то судившегося за поставку гнилой муки
на армию, но
на своих петухах опять выскочившего в кружок богатеев, простивших ему прошлое «за удачную петушиную охоту». Эти бои оканчивались в кабинетах и залах второго этажа трактира грандиознейшей попойкой.
Зашли в лес — и долго там проплутали; потом очень плотно позавтракали в деревенском трактире; потом лазали на горы, любовались видами, пускали сверху камни и хлопали в ладоши, глядя, как эти камни забавно и странно сигают, наподобие кроликов, пока проходивший внизу, невидимый для них, человек не выбранил их звонким и сильным голосом; потом лежали, раскинувшись, на коротком сухом мохе желто-фиолетового цвета; потом пили пиво в другом трактире, потом бегали взапуски, прыгали
на пари: кто дальше?
Неточные совпадения
Иные рассуждали с жаром, другие даже держали
пари; но бо́льшая часть была таких, которые
на весь мир и
на все, что ни случается в свете, смотрят, ковыряя пальцем в своем носу.
— Да никто, разумеется.
На вековечные вопросы съехали,
на воздусех
парили.
Марк, предложением
пари, еще больше растревожил в нем желчь, и он почти не глядел
на Веру, сидя против нее за обедом, только когда случайно поднял глаза, его как будто молнией ослепило «язвительной» красотой.
«Я совсем теперь холоден и покоен, и могу, по уговору, объявить наконец ей, что я готов, опыт кончен — я ей друг, такой, каких множество у всех. А
на днях и уеду. Да: надо еще повидаться с „Вараввой“ и стащить с него последние панталоны: не держи
пари!»
«Ошибется же он, когда увидит меня теперь, — думал он, — вот будет хорошо, если он заранее рассчитает
на триста рублей этого глупейшего
пари и сделает издержку!»