Неточные совпадения
И вдруг — сначала
в одном дворе, а потом и
в соседних ему ответили проснувшиеся петухи. Удивленные несвоевременным пением петухов, сначала испуганно, а потом зло залились собаки. Ольховцы ожили. Кое-где засветились окна, кое-где во дворах застучали засовы, захлопали двери, послышались удивленные
голоса: «Что за диво!
В два часа ночи поют петухи!»
А сам уже поднимает два шара на коромысле каланчи, знак Тверской части. Городская —
один шар, Пятницкая — четыре, Мясницкая — три шара, а остальные — где шар и крест, где два шара и крест — знаки, по которым обыватель узнавал,
в какой части города пожар. А то вдруг истошным
голосом орет часовой сверху...
Бывал и обер-полицмейстер А. А. Козлов, не пропускавший ни
одного значительного пожара. По установленному издавна порядку о каждом пожаре посетители Английского клуба извещались: входил специальный слуга
в залы, звонил звонком и тихим, бархатным
голосом извещал...
Но вот часы
в залах,
одни за другими, бьют шесть. Двери
в большую гостиную отворяются,
голоса смолкают, и начинается шарканье, звон шпор… Толпы окружают закусочный стол. Пьют «под селедочку», «под парную белужью икорку», «под греночки с мозгами» и т. д. Ровно час пьют и закусывают. Потом из залы-читальни доносится первый удар часов — семь, — и дежурный звучным баритоном покрывает чоканье рюмок и стук ножей.
А. Т. Зверев имел два трактира —
один в Гавриковом переулке «Хлебная биржа». Там заседали оптовики-миллионеры, державшие
в руках все хлебное дело, и там делались все крупные сделки за чайком. Это был самый тихий трактир. Даже
голосов не слышно. Солидные купцы делают сделки с уха на ухо, разве иногда прозвучит...
Неточные совпадения
У столбика дорожного // Знакомый
голос слышится, // Подходят наши странники // И видят: Веретенников // (Что башмачки козловые // Вавиле подарил) // Беседует с крестьянами. // Крестьяне открываются // Миляге по душе: // Похвалит Павел песенку — // Пять раз споют, записывай! // Понравится пословица — // Пословицу пиши! // Позаписав достаточно, // Сказал им Веретенников: // «Умны крестьяне русские, //
Одно нехорошо, // Что пьют до одурения, // Во рвы,
в канавы валятся — // Обидно поглядеть!»
Наконец он не выдержал.
В одну темную ночь, когда не только будочники, но и собаки спали, он вышел, крадучись, на улицу и во множестве разбросал листочки, на которых был написан первый, сочиненный им для Глупова, закон. И хотя он понимал, что этот путь распубликования законов весьма предосудителен, но долго сдерживаемая страсть к законодательству так громко вопияла об удовлетворении, что перед
голосом ее умолкли даже доводы благоразумия.
— Все ли вы тут? — раздается
в толпе женский
голос, —
один, другой… Николка-то где?
И вот вожделенная минута наступила.
В одно прекрасное утро, созвавши будочников, он привел их к берегу реки, отмерил шагами пространство, указал глазами на течение и ясным
голосом произнес:
Остановившись
в градоначальническом доме и осведомившись от письмоводителя, что недоимок нет, что торговля процветает, а земледелие с каждым годом совершенствуется, он задумался на минуту, потом помялся на
одном месте, как бы затрудняясь выразить заветную мысль, но наконец каким-то неуверенным
голосом спросил: