Неточные совпадения
За другим столом театральный критик, с шикарной бородой, в золотых очках, профессорского вида, Н.М. Городецкий писал рецензию о вчерашнем спектакле, а за средним столом кроил
газеты полный и розовый А.П. Лукин, фельетонист и заведующий московским отделом, в помощники к которому я предназначался и от которого
получил приглашение.
Каково же было удивление, когда на другой день утром жена, вынимая
газеты из ящика у двери, нашла в нем часы с цепочкой, завернутые в бумагу! При часах грамотно написанная записка: «Стырено по ошибке, не знали, что ваши,
получите с извинением». А сверху написано: «В.А. Гиляровскому». Тем и кончилось. Может быть, я и встречался где-нибудь с автором этого дела и письма, но никто не намекнул о происшедшем.
Отпустив калмыка, я напился чаю и первым делом пошел в редакцию
газеты «Донская речь», собрать кое-какие данные о холере.
Газета подцензурная, и никаких сведений о холере, кроме кратких, казенных, в ней не было. Чтобы
получить подробные официальные сведения о ходе холеры во всей области, мне посоветовали обратиться в канцелярию наказного атамана. Между прочим, шутя я рассказал в редакции о том, как меня калмык от холеры вылечил.
«Русская
газета» — было весьма убогое, провинциального вида издание, почти не имевшее подписки, не имевшее розницы и выплакивавшее у фирм через своих голодных агентов объявления, номинальная цена которых была гривенник за строку, а фирмы
получали до 70 процентов скидки.
Эту
газету получали все учреждения, потому что обязаны были
получать и непременно держать ее на виду.
Интересовались ею только самые злополучные люди, справлявшиеся о том, какого числа будет продаваться за долги их обстановка, да еще интересовались собачьи воры, чтобы узнать, по какому адресу вести украденную ими собаку, чтоб
получить награду от публикующего о том, что у него пропала собака. Эти лица, насколько я знаю, читали
газету, а кто были остальные читатели, если только они были, — неизвестно.
Это жесточайшее время реакции отразилось первым делом на печати:
получить разрешение на
газету или журнал было почти невозможно.
В 1898 году 21 апреля «Русские ведомости»
получили третье предостережение с приостановкой издания на три месяца за «сбор пожертвований в пользу духоборов с распубликованием о сем в номере девяносто третьем
газеты».
Сам он тоже выпускал какой-то «Листок объявлений», выходивший раза 3—4 в год. Желание иметь свою
газету в нем кипело. Пробовал просить разрешение на издание, но столь прославленному скандалисту
получить его не удавалось. Узнав, что дела Погодиных плохи, В.Н. Бестужев вошел в
газету с тем, что имена издателя и редактора остаются, а фактически
газета будет принадлежать ему.
Ночные
получали вдвое и приглашались даже во все
газеты, кроме «Русских ведомостей», «Московского листка» и «Русского слова», где штат наборщиков был постоянный, полностью укомплектованный.
Я отдал ему фотографии и недели через две
получил билет и печатный список корреспондентов на коронацию, в котором значился и я корреспондентом «Нового времени». Кроме меня, в списке стояло еще четыре корреспондента этой
газеты, а пятым сам А.С. Суворин. Мне там было делать нечего, я преспокойно работал для «Русских ведомостей», а благодаря марке «Нового времени» везде имел первое место.
Газету выпустили в день десятилетия смерти Щедрина, и в ней огромный, в полстраницы портрет его с автографом, стихотворением Елены Буланиной и избранных, не без риска
получить для первого номера цензурную кару, две полосы незабвенных строк автора из его «забытых слов».
Неточные совпадения
Степан Аркадьич
получал и читал либеральную
газету, не крайнюю, но того направления, которого держалось большинство. И, несмотря на то, что ни наука, ни искусство, ни политика собственно не интересовали его, он твердо держался тех взглядов на все эти предметы, каких держалось большинство и его
газета, и изменял их, только когда большинство изменяло их, или, лучше сказать, не изменял их, а они сами в нем незаметно изменялись.
При второй встрече с Климом он сообщил ему, что за фельетоны Робинзона одна
газета была закрыта, другая приостановлена на три месяца, несколько
газет получили «предостережение», и во всех городах, где он работал, его врагами всегда являлись губернаторы.
— Шел бы ты, брат, в институт гражданских инженеров. Адвокатов у нас — излишек, а Гамбетты пока не требуются. Прокуроров — тоже, в каждой
газете по двадцать пять штук. А вот архитекторов — нет, строить не умеем. Учись на архитектора. Тогда
получим некоторое равновесие: один брат — строит, другой — разрушает, а мне, подрядчику, выгода!
— Побочный сын какого-то знатного лица, черт его… Служил в таможенном ведомстве, лет пять тому назад
получил огромное наследство. Меценат. За Тоськой ухаживает. Может быть, денег даст на
газету. В театре познакомился с Тоськой, думал, она — из гулящих. Ногайцев тоже в таможне служил, давно знает его. Ногайцев и привел его сюда, жулик. Кстати: ты ему, Ногайцеву, о
газете — ни слова!
Если обратишься с этим вопросом к курсу географии,
получишь в ответ, что пространство, занимаемое колониею, граничит к северу рекою Кейскамма, а в
газетах, помнится, читал, что граница с тех пор во второй или третий раз меняет место и обещают, что она не раз отодвинется дальше.