Неточные совпадения
А.П. Лукин, кроме своих, имевших иногда успех, фельетонов в «Русских ведомостях»,
под псевдонимом «Скромный наблюдатель», был еще московским фельетонистом петербургских «Новостей» Нотовича и подписывался римской цифрой XII.
Первый писал воскресные фельетоны
под псевдонимом «Берендей»,
а второй — московские заметки, которые подписывал «Старый знакомый».
Гурлянд писал
под псевдонимом «Арсений Гуров» хлесткие злободневные фельетоны, либеральные, насколько было возможно либеральничать газете, выходившей
под жестокой цензурой,
а также писал большие повести два раза в неделю.
Мы озорничали и радовались, как дети,
а Антон Павлович Чехов, наш главный сотрудник, писавший
под разными
псевдонимами, веселился больше всех.
Профессор дал ему рекомендацию в журнал «Развлечение», где его приняли и стали печатать его карикатуры,
а потом рассказы и повести
под псевдонимом «Железная маска».
Стихотворение потом было где-то напечатано,
а Данилов после крестьянской реформы 1861 года вернулся с Кавказа и стал писать
под псевдонимом Волинадо.
За следующими кружками пива выяснилось дело.
А.М. Пазухин, который
под псевдонимами потихоньку от Н.И. Пастухова давал сценки в газету В.Э. Миллера, дал и эту мелочь. Она прошла вместе с другими.
Я, например, очень еще не старый человек и только еще вступаю в солидный, околосорокалетний возраст мужчины; но — увы! — при всех моих тщетных поисках, более уже пятнадцати лет перестал встречать милых уездных барышень, которым некогда посвятил первую любовь мою, с которыми, читая «Амалат-Бека» [«Амалат-Бек» — повесть писателя-декабриста А.А.Бестужева (1797—1837), выступавшего в печати
под псевдонимом А.Марлинский.], обливался горькими слезами, с которыми перекидывался фразами из «Евгения Онегина», которым писал в альбом:
Неточные совпадения
«La question d’Orient. Le plus sûr moyen d’en venir
а bout». Par un Observateur impartial. Leipzig. 1857. («Восточный вопрос. Вернейший способ покончить с ним». Соч. Беспристрастного наблюдателя. Лейпциг. 1857.) [Подозревают, что
под псевдонимом «Беспристрастный наблюдатель» скрывается один знаменитый московский археолог и чревовещатель. Но так как подобное предположение ничем не доказано, то и этого автора я нашелся вынужденным поместить в число знатных иностранцев. — Примеч. авт.]
Я даже сам буду себя ругать, конечно,
под другим
псевдонимом,
а публике и любопытно посмотреть, как два критика друг друга за волосы таскают и в морду друг другу плюют.
Печатал в «Русской мысли», у В. М. Лаврова и В.
А. Гольцева,
под своей полной фамилией стихи и переводы с польского и одновременно в «Московском листке», у Пастухова, печатался
под псевдонимом «Трефовый король», «Марало Иерихонский» юмористические стихи, и у него же, в «Гусляре», подписывался полной фамилией.
Так Коныч и остался французом для пользы обывателей своего замоскворецкого закоулка,
а его знатный однофамилец без всякой пользы сгнил
под псевдонимом у Пер-Лашеза.
Спутники Кати вполголоса разговаривали между собой, обрывая фразы, чтоб она не поняла, о чем они говорят. Фамилия товарища была Израэльсон,
а псевдоним — Горелов. Его горбоносый профиль в пенсне качался с колыханием машины. Иногда он улыбался милою, застенчивою улыбкою, короткая верхняя губа открывала длинные четырехугольные зубы, цвета старой слоновой кости. Катя чувствовала, что он обречен смерти, и ясно видела весь его череп
под кожей, такой же гладкий, желтовато-блестящий, как зубы.