Неточные совпадения
— Иван Иванович? — в один голос сказали все трое. — Да мы все трое ученики его… Он воспитал три поколения донцов.
Кто не
знает нашего любимого учителя!.. Инспектор реального училища! Теперь на пенсии!
Многие сотни! А сколько еще было таких,
кто не в силах был идти и умер по пути домой. Ведь после трупы находили на полях, в лесах, около дорог, за двадцать пять верст от Москвы, а сколько умерло в больницах и дома! Погиб и мой извозчик Тихон, как я
узнал уже после.
Действительно, Н.И. Пастухов
знал всю подноготную, особенно торговой Москвы и московской администрации.
Знал,
кто что думает и
кто чего хочет. Людей малограмотных, никогда не державших в руках книгу и газету, он приучил читать свой «Листок».
«Московский листок» сразу увеличил розницу и подписку. Все фабриканты подписались, а Н.И. Пастухов оригинал взял из типографии, уничтожил его, а в книгу сотрудников гонорар не записали — поди
узнай,
кто писал.
Исходил я все деревни, описал местность, стройку, трактиры, где бывал когда-то Чуркин, перезнакомился с разбойниками, его бывшими товарищами,
узнал, что он два раза был сослан на жительство в Сибирь, два раза прибегал обратно, был сослан в третий раз и умер в Сибири —
кто говорит, что пристрелили,
кто говорит, что в пьяной драке убили. Его жена Арина Ефимовна законно считалась три года вдовой.
Особенного риску не было. Я вышел. Все заорали, смеются, а Василий Богданов уговаривает меня не бороться и все шепчет: «
Знаешь,
кто это,
знаешь?..»
Пирушка кончилась благополучно. Я с Васей Богдановым заночевал в келье у Памво, где явились и балык, и икра, и мадера. Были еще два монаха пожилых и старый служащий с фабрики Балашова. Пировали до полуночи, и тут-то я
узнал, и с
кем я боролся, и всю характеристику Чуркина от лиц, много лет и очень близко знавших его.
Кто заказал сервиз, так и не удалось мне
узнать ни в конторе М.С. Кузнецова, ни на Дулевской его фабрике в Гуслицах.
Где было это таинственное «там» и
кто за что мог рассердиться при чтении вконец безобидной статьи, конечно, и сам редактор этого не
знал, но нужно было «выдерживать фасон», и Н.И. Пастухов его выдерживал.
Интересовались ею только самые злополучные люди, справлявшиеся о том, какого числа будет продаваться за долги их обстановка, да еще интересовались собачьи воры, чтобы
узнать, по какому адресу вести украденную ими собаку, чтоб получить награду от публикующего о том, что у него пропала собака. Эти лица, насколько я
знаю, читали газету, а
кто были остальные читатели, если только они были, — неизвестно.
— Здесь, вот видите, на первой странице высочайшие приказы и обязательные постановления напечатаны. Их обязан
знать каждый обыватель. Берите газету, располагайтесь на травке и выучите наизусть пока первую страницу. Да чтоб без ошибок было! А
кто выучит — пусть доложит мне, я проэкзаменую сам.
— Да, но, кроме цензуры, надо еще
знать многое. По цензуре оно цензурно, а кое-кого задеваете!
Кого?
— Тятька! Эвося народу
Собралось у кабака!
Все гуторят про свободу…
Тятька,
кто она така?
— Замолчи! Пущай гуторют,
Наше дело сторона…
Как возьмут тебя да вспорют,
Так
узнаешь,
кто она!
Волинадо.
В.М. Лавров вынул пачку денег, но С.А. Юрьев,
зная, что В.В. Пукирев не возьмет ни от
кого денежной помощи, предложил устроить в пользу художника музыкально-литературный вечер в одном из частных залов. Присутствовавшие отозвались на этот призыв, и тут же составилась интереснейшая программа с участием лучших литературных и артистических сил.
Сюда Николай Александрович и наезжает отдыхать после трудов неусыпных. И никто его встречать не смеет — сам
знает, к
кому и когда ему зайти…
За
кого они меня принимали, не
знаю, но во всяком случае не за административно высланного газетного корреспондента.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери
кто хочет! Не
знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Как бы, я воображаю, все переполошились: «
Кто такой, что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и не
знают, что такое значит «прикажете принять».
Чудно все завелось теперь на свете: хоть бы народ-то уж был видный, а то худенький, тоненький — как его
узнаешь,
кто он?
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я не посмотрю ни на
кого… я говорю всем: «Я сам себя
знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Нет великой оборонушки! // Кабы
знали вы да ведали, // На
кого вы дочь покинули, // Что без вас я выношу? // Ночь — слезами обливаюся, // День — как травка пристилаюся… // Я потупленную голову, // Сердце гневное ношу!..