Неточные совпадения
Я не любил
работать в редакции — уж очень чинно и холодно среди застегнутых черных сюртуков, всех этих прекрасных людей, больших людей, но скучных. То ли
дело в типографии! Наборщики — это моя любовь. Влетаешь с известием, и сразу все смотрят: что-нибудь новое привез! Первым
делом открываю табакерку. Рады оторваться от скучной ловли букашек. Два-три любителя — потом я их развел много — подойдут, понюхают табаку и чихают. Смех, веселье! И метранпаж рад — после минутного веселого отдыха лучше
работают.
Я стал
работать в других газетах, а главным образом весь отдался спорту и коннозаводству, редактируя, как знаток конского
дела, спортивный журнал.
Н.П. Гиляров-Платонов был человеком именно не от мира сего. Он спал
днем,
работал ночью, редко кого принимал у себя, кроме ближайших сотрудников, да и с теми мало разговаривал.
В «Новостях
дня» я за все время их существования постоянно почти не
работал, но первые годы по усиленной просьбе А.Я. Липскерова помочь ему давал иногда интересный материал, и он действительно платил, как умел.
Она долго
работала после «Новостей
дня» в «Московском листке», писала маленькие фельетончики и романы под псевдонимом «Синее домино».
Позднее я узнал, что это один из ростовщиков популярного антрепренера М.В. Лентовского. Он держал для видимости довольно приличный винный погребок и гастрономический магазин, а на самом
деле был шулер и ростовщик. От одного из таких же типов, тоже шулера, я узнал, что брюнет до этого, имея кличку Пашки-Шалуна, был карманником у Рязанского вокзала, а позднее
работал по этим же
делам в поездах. Я об этом рассказал Н.И. Пастухову.
Когда я, уже собрав достаточно сведений о Чуркине, явился к Н.И. Пастухову, он вынул из шкафа «
Дело Чуркина», положил его на стол, а я выложил начерченную мною карту с названиями сел, деревень, дорог, районов, где «
работал» Чуркин, отметив все разбойничьи притоны.
Часу в десятом вечера, окончив писать, я вышел в коридор, чтобы поразмяться, и, к великому своему удивлению, увидал, что как раз против моего номера отпирал дверь только что вернувшийся домой старик-коневод Василий Степанович, у которого когда-то, в
дни скитаний и приключений моей молодости, я
работал в зимовнике, заявив ему, что перед этим я служил в цирке при лошадях.
— Жалко его. Это ведь при мне поп его выгнал, я в тот
день работала у попа. Ваня учил дочь его и что-то наделал, горничную ущипнул, что ли. Он и меня пробовал хватать. Я пригрозила, что пожалуюсь попадье, отстал. Он все-таки забавный, хоть и злой.
В этот
день работать не удалось. Палатку так сильно трепало, что казалось, вот-вот ее сорвет ветром и унесет в море. Часов в десять вечера непогода стала стихать. На рассвете дождь перестал, и небо очистилось.
В тюрьме каждый
день работают кашевары, хлебопеки, портные, сапожники, водоносы, поломойки, дневальные, скотники и т. п.
Неточные совпадения
Пошли порядки старые! // Последышу-то нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни
день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не
работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А наша полоса!
— Если ты признаешь это благом, — сказал Сергей Иванович, — то ты, как честный человек, не можешь не любить и не сочувствовать такому
делу и потому не желать
работать для него.
— С его сиятельством
работать хорошо, — сказал с улыбкой архитектор (он был с сознанием своего достоинства, почтительный и спокойный человек). — Не то что иметь
дело с губернскими властями. Где бы стопу бумаги исписали, я графу доложу, потолкуем, и в трех словах.
Левину невыносимо скучно было в этот вечер с дамами: его, как никогда прежде, волновала мысль о том, что то недовольство хозяйством, которое он теперь испытывал, есть не исключительное его положение, а общее условие, в котором находится
дело в России, что устройство какого-нибудь такого отношения рабочих, где бы они
работали, как у мужика на половине дороги, есть не мечта, а задача, которую необходимо решить. И ему казалось, что эту задачу можно решить и должно попытаться это сделать.
— Вы бы лучше думали о своей работе, а именины никакого значения не имеют для разумного существа. Такой же
день, как и другие, в которые надо
работать.