Неточные совпадения
Таковы же были и два московских толстых
журнала — «Русский вестник», издававшийся редактором «Московских ведомостей» М.Н. Катковым, и «Русская мысль»
В.М. Лаврова, близкая к «Русским ведомостям». А потом ряд второстепенных изданий.
В московских юмористических
журналах: «Будильнике», «Развлечении», а особенно
в «Зрителе» — цензура вычеркивала всякое упоминание о М.Н. Каткове.
Едва я доел последнее яйцо, вырабатывая
в голове, с чего и как начать мои исследования, как ко мне подошел сотник первого казачьего полка, спортсмен, мой старый знакомый и сотрудник «
Журнала спорта».
— Да вот хоть
в этом! Я уж все обдумал, и выйдет по-хорошему. На ваше счастье мы встретились: я и
в город-то случайно, по делу, приезжал — безвыходно живу на хуторе и хозяйствую. Я уж год как на льготе. Пару кровных кобыл купил… свой табунок, виноградничек… Пухляковский виноград у меня очень удался ныне. Да вот увидите. Вы помните моего старого Тебенька, на котором я
в позапрошлом году офицерскую скачку взял? Вы его хотели еще
в своем
журнале напечатать…
Дня через три вдруг я вижу
в этой газете заметку «Средство от холеры» — по цензурным условиям ни о Донской области, ни о корреспонденте «Русских ведомостей» не упоминалось, а было напечатано, что «редактор
журнала „Спорт“
В.А. Гиляровский заболел холерой и вылечился калмыцким средством: на лошади сделал десять верст галопа по скаковому кругу — и болезнь как рукой сняло».
Я стал работать
в других газетах, а главным образом весь отдался спорту и коннозаводству, редактируя, как знаток конского дела, спортивный
журнал.
Незадолго перед этим цензура закрыла по тем же самым мотивам
журнал «Земство», выходивший с 1880 года под редакцией
В.Ю. Скалона, постоянного сотрудника «Русских ведомостей». Полоса реакции после 1 марта разыгралась вовсю!
Обидно это было «кандидату
в городские головы». Иронизировали над ним и юмористические
журналы. Особенно же его прямо-таки убила карикатура, пущенная Н.И. Пастуховым
в своем юмористическом
журнале «Колокольчик».
С момента приглашения меня, писавшего тогда
в «Русской газете» и еженедельных
журналах, с назначенным фактическим редактором газеты Н.П. Кичеевым я работал
в репортаже.
Во всю страницу
журнала «Свет и тени» летом 1881 года появился рисунок: стоят прямо воткнутые
в две чернильницы по сторонам стола два гусиных пера, а через них была перекинута
в виде вьющейся линии надпись: «Наше оружие для разрешения современных вопросов».
Публика сразу узнала виселицу, и номер
журнала был у всех
в руках. Хватились испуганные власти, стали отбирать
журнал, закрыли розницу издания и уволили цензора.
Что, кроме анекдота, могло явиться
в печати под «пятой» правительства, боявшегося даже намека, и какая могла быть печать, если газеты и
журналы разрешались только тем, на кого твердо надеялось правительство, уверенное
в том, что оно разрешает только тому право на издание, у кого и мысли о каком-нибудь неугодном властям намеке
в голову прийти не могло, и разве такой издатель
в свою газету и
журнал мог пригласить редактора, который был бы способен пропустить какой бы то ни было намек?
В такие времена задумалось издание детского
журнала «Ласточка»,
в котором поэт из народа И.А. Белоусов являлся издателем, а я редактором.
Приложив к прошению законное количество гербовых марок, я послал его
в главное управление по делам печати, ходатайствуя о разрешении
журнала. «Скоро сказка говорится, дело мешкотно творится» — есть поговорка. Через долгое время я получил ответ из главного управления о представлении документов о моем образовательном цензе.
В ответ на это мне главным управлением сообщалось, что всего этого недостаточно для утверждения меня редактором детского
журнала, а необходим гимназический аттестат. Гимназического аттестата, да и вообще никаких бумаг, кроме указа об отставке с перечислением сражений,
в которых я участвовал, полученного мной после турецкой войны, тогда у меня не было: все их растерял во времена моей бродяжной юности.
Когда я редактировал коннозаводческий «
Журнал спорта», московская цензура тоже меня нередко тревожила и ставила иногда
в ужасное положение. Так,
в 90-х годах прошлого столетия я как-то напечатал воскресный номер и выпустил его, не дождавшись цензорских гранок. Сделал я это вполне сознательно, так как был более чем уверен, что ровно никаких противоцензурных погрешностей
в номере нет.
Что бы, кажется, могло быть бесцензурного
в «
Журнале спорта», где разбирались только одни коннозаводские вопросы? Но тем не менее то и дело цензура прикладывала к нему свою руку.
Большие номера
журнала выходили по воскресеньям, печатались
в субботу и к газетчикам поступали или поздно вечером, или
в четыре часа утра.
Дверь захлопывается — положение невеселое: или номер не выпускай, или рискуй закрытием
журнала за бесцензурный выход. Тогда все это было возможно
в административном порядке.
— Да ведь вот и
в казенном
журнале «Коннозаводство», издающемся
в Петербурге при Главном управлении государственного коннозаводства, так же написано.
Редакция сатирического и юмористического
журнала «Зритель» помещалась на Тверском бульваре
в доме Фальковской, где-то на третьем этаже. Тут же была и цинкография
В.
В. Давыдова.
В.
В. Давыдов был всегда весь замазанный, закоптелый, высокий и стройный,
в синей нанковой, выгоревшей от кислоты блузе, с черными от работы руками, — похожий на коммунара с парижских баррикад 1871 года. По духу он и действительно был таким.
М.М. Чемоданов улыбался и набрасывал проекты карикатур такие, что комар носа не подточит.
В каждом номере
журнала появлялись такие карикатуры, смысл которых разгадывался уже тогда, когда
журнал выходил
в свет.
В большинстве это были политические карикатуры.
Освирепела цензура, которая к тому же узнала, что Лилин — это псевдоним М.М. Чемоданова, и довела до того, что «Зритель», единственный сатирический
журнал всей той эпохи, был окончательно обескровлен, а
В.
В. Давыдов со своей цинкографией перешел
в «Московский листок».
«Будильник» около полувека веселил Москву, и никто из нас, веселых сотрудников тогда веселого
журнала, не знал глубокой трагедии, заложенной
в основании этого самого распространенного
в восьмидесятых годах юмористического органа.
В те времена и читатели и сотрудники мало интересовались, кем был основан
журнал и при каких условиях.
В 1872 году А.П. Сухов завел небольшую типографию-литографию и решил издавать свой
журнал.
Рязанскому мужику, конечно, такого разрешения тогда не дали, но упорный и настойчивый А.П. Сухов все-таки добился своего: он купил существовавший
в Петербурге, но уже год не издававшийся
журнал «Будильник». А.П. Сухов, приобретя право на издание, перенес
журнал в Москву и влез
в неоплатные долги: хлопоты очень дорого стоили.
Смелый и интересный
журнал сразу получил
в Москве большой успех и прекрасно начал расходиться
в розницу, но вскоре проштрафился перед цензурой, и розничная продажа была запрещена.
В этом же доме был и пушкинский театр А.А. Бренко, и типография
журнала, которую содержал присяжный поверенный, родственник Малкиеля.
В первое время, когда «Будильник» перешел к чиновнику
В.Д. Левинскому, который забрал
в свои руки дело и начал вымарщивать копейки, сведя гонорар до минимума и посылая агентов собирать объявления для
журнала, еще держались старые редакционные традиции: были веселые «субботы» сотрудников.
«Рассказы
в этом
журнале писал Антоша Чехонте и по субботам,
в редакционный день, гудел баском...
Редактировать
В.Д. Левинский стал сам — и все талантливое ушло.
Журнал стал бесцветен, и только выручал розницу яркими обложками художник Ив. Ив. Кланг, милейший человек.
«
Журнал литературно-юмористически-карикатурный». Его основал Ф.Б. Миллер
в 1859 году.
Л.Л. Белянкин был старейший карикатурист, которого я знал и с которым вместе работал немалое время
в юмористических
журналах.
Кроме Л.Л. Белянкина, я был знаком еще с писателем Даниловым, работавшим
в «Развлечении» тоже с 1859 года, с самого основания
журнала.
После подписки, когда появлялись деньги, появлялись и сотрудники. Такое же тяжелое положение
журнала было после смерти Ф.Б. Миллера, а
в 1881 году наследники продали
журнал кому-то, а затем он перешел к Александру Викторовичу Насонову.
Первые годы он не занимался
журналом; его по-прежнему, как и при Ф.Б. Миллере, вел И.А. Вашков, а с 1883 года им занялся сам А.
В. Насонов.
В переходное время, когда И.А. Вашков ушел
в «Московский листок», редактировал
журнал П.И. Кичеев.
К концу 1885 года дела А.
В. Насонова пошатнулись, на издание не стало хватать средств, пришлось передать
журнал, который и приобрел некто Щербов, человек совершенно никому не известный и чуждый литературе.
Сотня романов, написанных А.М. Пазухиным, самых сердцещипательных, бытовых романов всегда с благополучным концом невольно заставляла любить добряка-автора. Романы эти по напечатании
в «Листке» покупались очень задешево приложениями к
журналам вроде «Родины» и разными издателями и распространялись среди простого читателя.
Памятна мне вечеринка перед днем пятидесятилетия
журнала, где обсуждался выпуск большого юбилейного номера. На нем Федор Иванович Шаляпин, еще начинавший только что свою карьеру, восхищал всех своим молодым голосом и
в первый раз
в Москве на этой вечеринке спел «Дубинушку», а мы хором подпевали.
Картина С.
В. Иванова была украшением этого прекрасного, изданного на великолепной бумаге объемистого номера, где были помещены портреты всех сотрудников
журнала, во главе которых стоял первый издатель Ф.Б. Миллер. Интересно, что
в этом номере были стихи Ф.И. Шаляпина, кажется, никогда до этого не писавшего стихов.
Журнал шел без убытка, но коммерческие дела Н.Н. Соедова как-то запутались, и ему пришлось продать
журнал.
В это время этот ловкий делец и нашел Н.И. Пастухова, которого — все дивились — сумел уговорить приобрести у него издание.
Н.И. Пастухов купил «Развлечение», сделал его — совсем неожиданно для всех — бесплатным приложением к «Московскому листку» и через год, потратив для этого большие деньги, также неожиданно прекратил этот старейший
в Москве юмористический
журнал,
в котором полвека его ругали и высмеивали
в тексте и карикатурах.
В.Э. Миллер, знавший К.П. Цветкова как издателя детского
журнала «Малютка» и сотрудника «Московских ведомостей», согласился, и под газетой, уже «без предварительной цензуры», появилась надпись: «Издатель —
В.Э. Миллер, редактор — К.П. Цветков».
С начала 1897 года подпись Я.А. Фейгина появилась еще
в числе пятерых издателей под новым
журналом «Бюллетень Хлебной биржи». Последний издавался на средства богатых московских хлебных торговцев, а о втором его издании — «Курьере торговли и промышленности» — редактор «Московского листка» Н.И. Пастухов ядовито замечал, что он «жареным пахнет».
В самые первые дни славы Леонида Андреева явился
в редакцию «Курьера» сотрудник «Русского слова», редактировавший приложение к газете —
журнал «Искры», М.М. Бойович с предложением по поручению И.Д. Сытина дать ему рассказ.
В 1880 году основал
журнал «Русская мысль».
В.М. Лаврову удалось тогда объединить вокруг нового
журнала лучшие литературные силы. Прекрасно обставленная редакция, роскошная квартира издателя, где задавались обеды и ужины для сотрудников
журнала, быстро привлекли внимание.
В первые годы издания
журнала за обедом у
В.М. Лаврова С.А. Юрьев сообщил, что известный художник
В.
В. Пукирев, картина которого «Неравный брак» только что нашумела, лежит болен и без всяких средств.
Журнал шел прекрасно, имел огромный успех у читателей, но так дорого стоил, что
В.М. Лавров, человек совсем не коммерческий, приплачивал очень большие деньги, что вместе с широким хлебосольством кончилось тем, что заставило его посократиться.