Неточные совпадения
Солнце осветило над ним золотой трон и сидящую фигуру в блестящей короне, над которой торчали золотые рога. Вася продвинулся дальше — и снова клуб
пыли от крутнувшего огромнейшего широкого
колеса, на котором поднялась и вновь опустилась в полумраке человеческая фигура: солнце до нее не дошло. Зато оно осветило огромного, красного сквозь
пыль идола с лучами вокруг головы.
Дернул он из-под
колеса,
колесо закрутилось, и я увидел привязанную к нему промелькнувшую фигуру человека. Выпрастывая сундук, Вася толкнул идола, и тот во весь свой рост, вдвое выше человеческого, грохнулся. Загрохотало, затрещало ломавшееся дерево, зазвенело где-то внизу под ним разбитое стекло. Солнце скрылось, полоса живого золота исчезла, и в полумраке из тучи
пыли выполз Вася, таща за собой сундук, сам мохнатый и серый, как сатана, в которого он ткнулся мордой.
Я слушал интереснейшие рассказы Казакова, а перед моими глазами еще стояла эта страшная бутафория с ее паутиной, контурами мохнатых серых ужасов: сатана,
колесо, рухнувшая громада идола, потонувшая в
пыли. Пахло мышами.
Смеркалось, и было малолюдно; пока ехали по своей улице и через пустынный базар, сильно
пылили колеса, а потом трескуче, по-провинциальному, запрыгали по неровному камню мостовой.
Неточные совпадения
— Не наше дело, — сказал и третий, вздохнув. Затем все трое сели в повозку и, затрещав
колесами по каменистой дороге, скрылись в
пыли.
Дорога из Марьина огибала лесок; легкая
пыль лежала на ней, еще не тронутая со вчерашнего дня ни
колесом, ни ногою. Базаров невольно посматривал вдоль той дороги, рвал и кусал траву, а сам все твердил про себя: «Экая глупость!» Утренний холодок заставил его раза два вздрогнуть… Петр уныло взглянул на него, но Базаров только усмехнулся: он не трусил.
Когда же Базаров, после неоднократных обещаний вернуться никак не позже месяца, вырвался наконец из удерживавших его объятий и сел в тарантас; когда лошади тронулись, и колокольчик зазвенел, и
колеса завертелись, — и вот уже глядеть вслед было незачем, и
пыль улеглась, и Тимофеич, весь сгорбленный и шатаясь на ходу, поплелся назад в свою каморку; когда старички остались одни в своем, тоже как будто внезапно съежившемся и подряхлевшем доме, — Василий Иванович, еще за несколько мгновений молодцевато махавший платком на крыльце, опустился на стул и уронил голову на грудь.
Райский вошел в переулки и улицы: даже ветер не ходит.
Пыль, уже третий день нетронутая, одним узором от проехавших
колес лежит по улицам; в тени забора отдыхает козел, да куры, вырыв ямки, уселись в них, а неутомимый петух ищет поживы, проворно раскапывая то одной, то другой ногой кучу
пыли.
Я возвращался с охоты в тряской тележке и, подавленный душным зноем летнего облачного дня (известно, что в такие дни жара бывает иногда еще несноснее, чем в ясные, особенно когда нет ветра), дремал и покачивался, с угрюмым терпением предавая всего себя на съедение мелкой белой
пыли, беспрестанно поднимавшейся с выбитой дороги из-под рассохшихся и дребезжавших
колес, — как вдруг внимание мое было возбуждено необыкновенным беспокойством и тревожными телодвижениями моего кучера, до этого мгновения еще крепче дремавшего, чем я.