Неточные совпадения
В это время Львов узнал о ее положении и поспешил
к ней. Соня обрадовалась ему, как родному, и, узнав, что отец с труппой в Моршанске и что в Тамбове, кроме дворника Кузьмы с собакой Леберкой, в театре никого нет, решила
поехать к отцу по совету Львова. Он проводил ее — Соня была слаба и кашляла кровью.
Весь мокрый, голодный, я вскочил на площадку отходившего товарного поезда и благополучно
ехал всю ночь, только, подъезжая
к станции, соскакивал на ходу, уходил вперед и, когда поезд двигался, снова садился.
Убедившись, что я решил
ехать, Вася предложил зайти
к нему и в Москву выехать с шестичасовым поездом. В уютных двух комнатах с книжными шкафами была печечка, из которой Вася вынул горшок щей с мясом, а из шкафа пирог с капустой и холодную телятину и поставил маленький самоварчик, который и вскипел, пока мы ужинали. Решили после ужина уснуть, да проговорили до пяти часов утра — спать некогда.
— Ну вот, Володя… Сейчас
поедем к Конарскому сниматься. Давно собирался, да все штанов не было!
Мы
поехали в Газетный переулок,
к фотографу Конарскому. Там Бурлак переоделся, загримировался и снялся в десяти позах в «Записках сумасшедшего». Жутко было смотреть.
Камердинер
поехал с вещами в купе, а я пошел пешком с Курского
к Николаевскому вокзалу.
За ним сверху, с Лубянки, мчались одиночки, пары, тащились ваньки — зимники на облезлых клячах, тоже ухитрявшиеся торопиться под горку. Обратно, из Охотного, встречные им,
едут в гору обыкновенно тихо. Прополз сверху обоз, груженный мороженой рыбой. На паре битюгов везли громадную белугу, причем голова ее и туловище лежали на длинных дровнях, а хвост покоился на других, привязанных
к задку первых.
Оказывается, что Ага еще задолго до меня занимался переселением своих черкесов с Кавказа в Турцию, его выследили, и тогда мы пробирались
к нему на Ингур, чтобы скрыться в его дебрях, и попали в обвал. Я узнал только теперь от него, что он с Саматом отправил целый аул, а сам уехал в Стамбул на войну. Через несколько лет он
поехал на Кавказ, но те аулы, откуда он увел своих в Турцию, все еще стояли в развалинах.
В день бенефиса Тамара
едет утром на вокзал, встречает Райчеву, везет ее в лучшую гостиницу по людным улицам. Артистку узнают, видят, говорят о ней, и около театральной кассы толпится народ.
К вечеру — аншлаг. При первом выходе бенефицианта встречают аплодисментами и полным молчанием после каждого акта и лучших монологов Гамлета. Тепло встретили Офелию, красавицу С. Г. Бороздину, дочь известного артиста Г. И. Григорьева. Она только одна пока удостоилась аплодисментов и бисировала песнь Офелии.
Я двинулся
к группе, чтобы извиниться за опоздание. Потом узнал, что прямо с вокзала они
поехали на репетицию, а вещи отослали в гостиницу.
Кончился тамбовский сезон. Почти все уехали в Москву на обычный великопостный съезд актеров для заключения контрактов с антрепренерами
к предстоящим сезонам. Остались только друзья Григорьева да остался на неделю Вольский с семьей. Ему не надо было
ехать в Москву: Григорьев уже пригласил его на следующую зиму; Вольского вообще приглашали телеграммами заранее.
Летние сезоны Вольский никогда не служил и, окончив зимний,
ехал на весну и лето
к своему отцу, в его имение, занимался хозяйством, охотился, готовил новые роли. Он остался по просьбе губернаторши, чтоб участвовать в воскресенье на второй неделе поста в литературном вечере, который устраивался в пользу какого-то приюта.
— За что? — спрашиваю. — Я сейчас
поеду к Александру Александровичу, он мой дядя… Вон у него огонь в кабинете. Я сейчас от него.
Неточные совпадения
Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что и в гостинице все нехорошо, и
к нему не
поедет, и что он не хочет сидеть за него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли, и, слава богу, все пошло хорошо.
Городничий. Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие:
к нам
едет ревизор.
В каморку постучалися. // Макар ушел… Сидела я, // Ждала, ждала, соскучилась. // Приотворила дверь. //
К крыльцу карету подали. // «Сам
едет?» — Губернаторша! — // Ответил мне Макар // И бросился на лестницу. // По лестнице спускалася // В собольей шубе барыня, // Чиновничек при ней.
Поехали к посреднику: // Смеется!
Уж день клонился
к вечеру, // Идут путем-дорогою, // Навстречу
едет поп.