Улица, очень чистая и широкая, с садами, разделявшими между собой небольшие дома, была пуста. Только вдали виднелась знакомая фигура, в которой я сразу узнал Песоцкого. Прекрасный актер на роли холодных любовников, фатов, он и в жизни изящно одевался, носил небольшие усики, которые так шли к его матово-бледному, продолговатому лицу, которое или совсем не знало загара, или знало такие средства, с которыми загар
не в силах был бороться, то есть перед которыми солнце пасовало.
Неточные совпадения
Семка
был здесь много лет моим «собственным корреспондентом» и сообщал все тайные новости Хитрова рынка, во-первых, потому, что боялся меня, как бы я
не «продернул»
в газетах трактир, а во-вторых, потому, что просто «обожал» писателя. Словом, это
был у меня свой человек. Он старался изо всех
сил рассказать всегда что-нибудь интересное, похвастаться передо мной своим всезнайством.
Рога вожатого имели поперечные ребра необыкновенно толстые. Глядя на них, можно
было действительно поверить
не раз слышанной даже от кавказских охотников легенде, что старый тур
в минуту опасности бросается с огромной высоты, падает на рога и встает невредимым. Может
быть, действительно таково их устройство, что оно распределяет и ослабляет
силу удара? А эти парные поперечные ребра рога сломаться ему
не дадут.
Втискиваю голову
в чьи-то ноги на эстраде, поднимаюсь, упершись на руках, вползаю между стоящих, потратив на этот гимнастический прием всю
силу, задыхаюсь, прижимаясь к стене. За толпой его
не видно. Натыкаюсь у стены на обрубок, никем, должно
быть,
не замеченный. Еще усилие — и я стою на нем, выше всех на голову.
Получив письмо мужа, она знала уже в глубине души, что всё останется по-старому, что она
не в силах будет пренебречь своим положением, бросить сына и соединиться с любовником.
— Теперь тот самый, у которого в руках участь многих и которого никакие просьбы
не в силах были умолить, тот самый бросается теперь к ногам вашим, вас всех просит.
Это не было строевое собранное войско, его бы никто не увидал; но в случае войны и общего движенья в восемь дней, не больше, всякий являлся на коне, во всем своем вооружении, получа один только червонец платы от короля, — и в две недели набиралось такое войско, какого бы
не в силах были набрать никакие рекрутские наборы.
Неподвижное и серьезное лицо Раскольникова преобразилось в одно мгновение, и вдруг он залился опять тем же нервным хохотом, как давеча, как будто сам совершенно
не в силах был сдержать себя. И в один миг припомнилось ему до чрезвычайной ясности ощущения одно недавнее мгновение, когда он стоял за дверью, с топором, запор прыгал, они за дверью ругались и ломились, а ему вдруг захотелось закричать им, ругаться с ними, высунуть им язык, дразнить их, смеяться, хохотать, хохотать, хохотать!
Неточные совпадения
Почтмейстер. Сам
не знаю, неестественная
сила побудила. Призвал
было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда
не чувствовал.
Не могу,
не могу! слышу, что
не могу! тянет, так вот и тянет!
В одном ухе так вот и слышу: «Эй,
не распечатывай! пропадешь, как курица»; а
в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот
был прост; накинется // Со всей воинской
силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся //
В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока
не пустит по миру, //
Не отойдя сосет!
—
Не знаю я, Матренушка. // Покамест тягу страшную // Поднять-то поднял он, // Да
в землю сам ушел по грудь // С натуги! По лицу его //
Не слезы — кровь течет! //
Не знаю,
не придумаю, // Что
будет? Богу ведомо! // А про себя скажу: // Как выли вьюги зимние, // Как ныли кости старые, // Лежал я на печи; // Полеживал, подумывал: // Куда ты,
сила, делася? // На что ты пригодилася? — // Под розгами, под палками // По мелочам ушла!
Милон. Душа благородная!.. Нет…
не могу скрывать более моего сердечного чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает
силою своею все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно
быть счастливо, от тебя зависит сделать его счастье. Я полагаю его
в том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…
Стародум. Поверь мне, всякий найдет
в себе довольно
сил, чтоб
быть добродетельну. Надобно захотеть решительно, а там всего
будет легче
не делать того, за что б совесть угрызала.