Неточные совпадения
Вернулся мой путешествующий по карте палец из Рыбинска в Ярославль. Вспомнились ужасы белильного завода… Мысленно проехал по Волге до Каспия… В дербентские и задонские степи ткнулся, а мысль вернулась в Казань. Опять вспомнился арест, взломанная решетка,
побег. И злые глаза допрашивавшего седого жандармского полковника, глядевшие
на меня через золотое пенсне над черными бровями… Жутко стало, а в этот момент скрипнула дверь, и я даже вздрогнул.
Имущество все театральное свалили в сарай, труппу разогнали, кого
на работы в дальние имения разослали, а я
бежал…
— Я к тебе! Лето у тебя свободное? Хочешь
на Волгу?… Только не думай, не запрягу в лямку старого бурлака, а
на пароходе в первом классе, да не вверх, как ты в лямке шел, а вниз
побежим.
— Вот спасибо охранке, а то, пожалуй, не уговорил бы уехать. Значит, кончено, теперь
на одном пароходе два бурлака
побегут. Вниз по матушке по Волге… А пока вот тебе сто рублей
на расходы, и сегодня же вечером привози чемодан ко мне. Федя как рад тебе будет!
В. В. Шведевенгер во время ареста ухитрился
бежать в Казань, встретился с Писаревым, а потом поступил
на сцену вместе с ним, да так и остался выходным актером и вместе ярым пропагандистом. Он был связующим звеном между революционерами, ютившимися тогда в Петровском-Разумовском, и избранной компанией А. А. Бренко, которая щедро давала средства
на помощь политическим заключенным и ссыльным.
Весь мокрый, в тине, без цилиндра, который так и остался плавать в пруду, обиженный богач бросился прямо в театр, в ложу Долгорукова,
на балах которого бывал как почетный благотворитель. За ним
бежал по саду толстый пристав и догнал его, когда он уже отворял дверь в губернаторскую ложу.
— Это он сказал тому беглому, что с собой из каторги привел, а меня послал: «Сейчас, Игнашка, погляди, что и как и стоющее ли дело». Уходите, я
бегу, меня ждут… — и нырнул
на лестницу.
Когда высокие гости приезжали к Тестову, швейцар
бежал на пост к полицейскому: — Гони своих канатных под Китайскую стену — начальство наехало!
Перед моим спутником стоял жандарм в пальто с полковничьими погонами, в синей холодной фуражке. Я невольно застыл перед афишей
на стене театра и сделал вид, что читаю, — уж очень меня поразил вид жандарма: паспорта у меня еще не было, а два
побега недавних —
на Волге и
на Дону — так еще свежи были в памяти.
Я теперь не могу сказать, о чем была афиша: я делал вид, что читаю, а
на самом деле прислушивался к разговору и помышлял, как бы провалиться сквозь землю, потому что
бежать боялся: как бы не вызвать подозрения. До меня доносились отрывочные фразы полковника,
на которые односложно, как-то сквозь зубы, будто нехотя, отвечал князь.
— Пароход
бежит по Волге. Через забор глядит верблюд, — импровизирует
на корме парохода высоким дискантом под немудрую гармошку молодой малый в поддевке и картузике, расположась
на круге каната, а я сижу рядом,
на другом круге, и, слушая его, убеждаюсь, что он поет с натуры: что видит, то и поет.
Ведь
на самом деле талантливый импровизатор — в двух строках обрисовано все, а главное, место уж очень точно обозначено: пароход «
бежит» по Волге, и видно, что он «
бежит» по низовой Волге, потому что уж выше Симбирска верблюда
на Волге не увидишь.
«Пароход
бежит по Волге». Еду «вверх по матушке, по Волге», а куда — сам не знаю. Разные мысли есть, но все вразброд, остановиться не
на чем. Порадовал из Ростова отца письмецом, после очень, очень долгого молчания, и обещал приехать. Значит, путь открыт, а все-таки как-то не хочется еще пока… Если не приеду, отец скажет только: «Не перебесился еще!»
Сценарист Яковлев сверкнул
на меня очками и предупредительно поднял руку, но я сам слушаю знакомые реплики, и в тот момент, когда Яковлев опустил руку, я рванулся
на сцену, будто продолжаю дальний
бег, перепрыгиваю группу около костра и еще через два прыжка останавливаюсь перед атаманом, высоко подняв руку, с веревочной петлей
на шее, и отчеканиваю
на высокой ноте...
Когда группа актеров окружила
на платформе М. Н. Ермолову, пока пассажиры торопились в буфет пить кофе (тогда еще вагонов-ресторанов не было), а аккуратный Осип Андреевич Правдин
побежал наблюдать за выгрузкой багажа, к В. П. Далматову подошел небольшого роста офицер.
С вокзала
бегу на репетицию в театр.
На пронзительный вскрик и громоподобный хохот
бежали через двор в расстегнутых кителях исправник и пристав, опрокинув стол с наливками, которыми они услаждались в вишневом садике.
Бежали за годами годы… Клубились воспоминания… Вспомнился вдруг чудесный серовский портрет Марии Николаевны, висевший в Литературно-художественном кружке,
на Большой Дмитровке.
Неточные совпадения
Городничий (хватаясь за голову).Ах, боже мой, боже мой! Ступай скорее
на улицу, или нет —
беги прежде в комнату, слышь! и принеси оттуда шпагу и новую шляпу. Ну, Петр Иванович, поедем!
Квартальные отворяют обе половинки дверей. Входит Хлестаков; за ним городничий, далее попечитель богоугодных заведений, смотритель училищ, Добчинскии и Бобчинский с пластырем
на носу. Городничий указывает квартальным
на полу бумажку — они
бегут и снимают ее, толкая друг друга впопыхах.
И то
бежать не бросился, // А так всадил рогатину, // Что словно как
на вертеле // Цыпленок — завертелася // И часу не жила!
Зеленеет лес, // Зеленеет луг, // Где низиночка — // Там и зеркало! // Хорошо, светло // В мире Божием, // Хорошо, легко, // Ясно
на́ сердце. // По водам плыву // Белым лебедем, // По степям
бегу // Перепелочкой.
Мы идем, идем — // Остановимся, //
На леса, луга // Полюбуемся. // Полюбуемся // Да послушаем, // Как шумят-бегут // Воды вешние, // Как поет-звенит // Жавороночек! // Мы стоим, глядим… // Очи встретятся — // Усмехнемся мы, // Усмехнется нам // Лиодорушка.