Неточные совпадения
— Красовская шестьсот и хвост полтораста — итого семьсот пятьдесят, — шутя считал, просматривая список жалованья, муж А. А. Бренко, Осип Яковлевич Левенсон, красивый, с черными баками, модный присяжный поверенный и
лучший музыкальный
критик того времени, работавший в «Русских ведомостях».
Неточные совпадения
То он выходил, по этим
критикам, квасным патриотом, обскурантом, то прямым продолжателем Гоголя в
лучшем его периоде; то славянофилом, то западником; то создателем народного театра, то гостинодворским Коцебу, то писателем с новым особенным миросозерцанием, то человеком, нимало не осмысливающим действительности, которая им копируется.
Максим Федотыч Русаков — этот
лучший представитель всех прелестей старого быта, умнейший старик, русская душа, которою славянофильские и кошихинствующие
критики кололи глаза нашей послепетровской эпохе и всей новейшей образованности, — Русаков, на наш взгляд, служит живым протестом против этого темного быта, ничем не осмысленного и безнравственного в самом корне своем.
Признавая такие требования вполне справедливыми, мы считаем за самое
лучшее — применить к произведениям Островского
критику реальную, состоящую в обозрении того, что нам дают его произведения.
Можно находить, что ответ, данный Христом, неправилен; можно выставить на место его другой,
лучший, найдя такой критериум, который для всех несомненно и одновременно определял бы зло; можно просто не сознавать сущности вопроса, как не сознают этого дикие народы, но нельзя, как это делают ученые
критики христианского учения, делать вид, что вопроса никакого вовсе и не существует или что признание за известными лицами или собраниями людей (тем менее, когда эти люди мы сами) права определять зло и противиться ему насилием разрешает вопрос; тогда как мы все знаем, что такое признание нисколько не разрешает вопроса, так как всегда есть люди, не признающие за известными людьми или собраниями этого права.
В Москве артистка Малого театра А.А. Бренко, жена известного присяжного поверенного и
лучшего в то время музыкального
критика, работавшего в «Русских ведомостях», О.Я. Левенсона, открыла в помещении Солодовниковского пассажа первый русский частный театр в Москве.