Неточные совпадения
Впоследствии Селиванов, уже будучи в
славе, на московском съезде сценических деятелей в 1886 году произнес с огромным успехом речь
о положении провинциальных актеров. Только из-за этого смелого, по тогдашнему времени, выступления он не был принят в Малый
театр, где ему был уже назначен дебют, кажется, в Чацком Селиванову отказали в дебюте после его речей...
О театре — ни слова, а это ему вскочило в копеечку. Вся труппа жила в его новой гостинице — прекрасной, как в большом городе. Квартира и содержание всей труппы
шли за счет Иванова. Все проходило по секрету от матери, безвыездно жившей в своем имении в окружении старообрядческих начетчиков и разных стариц, которых сын ублажал подарками, чтоб они не сплетничали матери
о его забавах.
А на другой день в «Московских ведомостях» у Каткова появилась статья об открытии
театра и отдельная
о Н. X. Рыбакове, заканчивающаяся словами: «Честь и
слава Рыбакову!»
Вернувшись в
театр, мы рассказали
о проделке всей труппе. Вечером
шел «Лес». Ильков, игравший Милонова, был очень сконфужен, потому что Вася рассказал ему за вечерним чаем
о нашей шутке. Но никто не подавал виду, что знает
о мухах. Ильков успокоился, но перед самым выходом Глама спросила его.
А. М. Максимов сказал, что сегодня утром приехал в Москву И. Ф. Горбунов, который не откажется выступить с рассказом из народного быта, С. А. Бельская и В. И. Родон обещали дуэт из оперетки, Саша Давыдов споет цыганские песни, В. И. Путята прочтет монолог Чацкого, а П. П. Мещерский прямо с репетиции поехал в «Щербаки» пригласить своего друга — чтеца П. А. Никитина,
слава о котором гремела в Москве, но на сцене в столице он ни разу не выступал, несмотря на постоянные приглашения и желание артистов Малого
театра послушать его.
Неточные совпадения
Во время кадрили ничего значительного не было сказано,
шел прерывистый разговор то
о Корсунских, муже и жене, которых он очень забавно описывал, как милых сорокалетних детей, то
о будущем общественном
театре, и только один раз разговор затронул ее за живое, когда он спросил
о Левине, тут ли он, и прибавил, что он очень понравился ему.
Чтоб не думать, он
пошел к Варавке, спросил, не нужно ли помочь ему? Оказалось — нужно. Часа два он сидел за столом, снимая копию с проекта договора Варавки с городской управой
о постройке нового
театра, писал и чутко вслушивался в тишину. Но все вокруг каменно молчало. Ни голосов, ни шороха шагов.
Иногда называл себя в третьем лице, будто не
о нем речь. Где говорит,
о том и вспоминает: в трактире —
о старых трактирах,
о том, кто и как пил, ел; в
театре в кругу актеров —
идут воспоминания об актерах,
о театре. И чего-чего он не знал! Кого-кого он не помнил!
Из отпуска нужно было приходить секунда в секунду, в восемь с половиной часов, но стоило заявить
о том, что
пойдешь в
театр, — отпуск продолжается до полуночи.
К концу зимы сестры не имели ни покровителей «настоящих», ни «постоянного положения». Они еще держались кой-как около
театра, но
о «Периколах» и «Полковниках старых времен» не было уж и речи. Любинька, впрочем, выглядела несколько бодрее, Аннинька же, как более нервная, совсем опустилась и, казалось, позабыла
о прошлом и не сознавала настоящего. Сверх того, она начала подозрительно кашлять: навстречу ей, видимо,
шел какой-то загадочный недуг…