— Заметили ли вы, — сказал молодой человек, остриженный под гребенку, продолжая начатый разговор о театре, — заметили ли вы, что у нас хотя и редки
хорошие актеры, но бывают, а хороших актрис почти вовсе нет и только в предании сохранилось имя Семеновой; не без причины же это.
— В деревне я чувствовала, что, хотя делаю работу объективно необходимую, но не нужную моему хозяину и он терпит меня, только как ворону на огороде. Мой хозяин безграмотный, но по-своему умный мужик, очень
хороший актер и человек, который чувствует себя первейшим, самым необходимым работником на земле. В то же время он догадывается, что поставлен в ложную, унизительную позицию слуги всех господ. Науке, которую я вколачиваю в головы его детей, он не верит: он вообще неверующий…
— Уж если приз не мне достанется, то пусть
лучше актеру (или актрисе). А то, если из наших, хвастовством замучат.
С тех пор я не видал его. Он как-то исчез из моих глаз: бросил ли он сцену или, как многие
хорошие актеры, растаял в провинции — не знаю. Даже слухов о нем не было.
Отец… (Нежно.) Твой отец не стоит того, чтоб его искать. Но я бы желала, чтоб он посмотрел на нас. Только бы посмотрел; а нашим счастием мы с ним не поделимся. Зачем тебе отец? Ты будешь
хорошим актером, у нас есть состояние… А фамилия… Ты возьмешь мою фамилию и можешь носить ее с гордостью; она нисколько не хуже всякой другой.
Неточные совпадения
— А тебе, Лида, бросить бы школу. Ведь все равно ты не учишься.
Лучше иди на курсы. Нам необходимы не
актеры, а образованные люди. Ты видишь, в какой дикой стране мы живем.
— Приглашали. Мой муж декорации писал, у нас
актеры стаями бывали, ну и я — постоянно в театре, за кулисами. Не нравятся мне
актеры, все — герои. И в трезвом виде, и пьяные. По-моему, даже дети видят себя вернее, чем люди этого ремесла, а уж
лучше детей никто не умеет мечтать о себе.
Чем больше собирается народу, тем оживленнее рабочие: они, как и
актеры, любят петь и играть при
хорошем сборе.
— И в Кольку-бухгалтера? И в подрядчика? И в Антошку-картошку? И в
актера толстого? У-у, бесстыдница! — вдруг вскрикивает Женя. — Не могу видеть тебя без омерзения. Сука ты! Будь я на твоем месте такая разнесчастная, я бы
лучше руки на себя наложила, удавилась бы на шнурке от корсета. Гадина ты!
Пришла мне мысль — сыграть нам театр,
хороший, настоящий, и мой взгляд по сему предмету таков, чтобы взять для представления что-нибудь из Шекспира; так как сего великого писателя хотя и играют на сцене, но
актеры, по их крайнему необразованию, исполняют его весьма плохо.