Неточные совпадения
Русский роман обращается исключительно в области патологической анатомии; в нем постоянное указание на грызущее нас зло, постоянное, безжалостное, самобытное. Здесь не услышите голоса с неба, возвещающего Фаусту прощение юной грешнице, — здесь возвышают голос только
сомнение и проклятие. А между тем, если для России есть спасение, она будет спасена именно этим
глубоким сознанием нашего положения, правдивостью, с которою она обнаруживает это положение перед всеми.
Неточные совпадения
В кабинете Ляховского весело и дружелюбно беседовали с хозяином Половодов и «дядюшка». Особенным оживлением отличался сегодня Половодов. Он фамильярно трепал дядюшку по плечу и старался разогнать в Ляховском те минуты
сомнений, которые оставляли на его лбу
глубокие морщины и заставляли брови плотно сдвигаться. Ляховский, очевидно, не решался на что-то, чего домогался Половодов; дядюшка держался в стороне и только напряженно улыбался, сохраняя свой розово-херувимский вид.
Я был так вполне покоен, так уверен в нашей полной,
глубокой любви, что и не говорил об этом, это было великое подразумеваемое всей жизни нашей; покойное сознание, беспредельная уверенность, исключающая
сомнение, даже неуверенность в себе — составляли основную стихию моего личного счастья.
Романская мысль, религиозная в самом отрицании, суеверная в
сомнении, отвергающая одни авторитеты во имя других, редко погружалась далее,
глубже in medias res [В самую сущность (лат.).] действительности, редко так диалектически смело и верно снимала с себя все путы, как в этой книге.
Сомнения! — разве совместима речь о
сомнениях с мыслью о вечно ликующих детях?
Сомнения — ведь это отрава человеческого существования. Благодаря им человек впервые получает понятие о несправедливостях и тяготах жизни; с их вторжением он начинает сравнивать, анализировать не только свои собственные действия, но и поступки других. И горе,
глубокое, неизбывное горе западает в его душу; за горем следует ропот, а отсюда только один шаг до озлобления…
Без всякого
сомнения, уже и в это время Петр мечтал о будущем и составлял детские предположения о том, что он совершит; но подобные мечты непременно бывают у всякого дитяти, одаренного пылкою натурою, и их нельзя называть
глубокою думою, определяющею направление целой жизни, или серьезным планом будущих действий.