Взошедши в нее, раздраженный и недовольный собою, сел к окну и смотрел, как монахи вели Феодора к воротам, наперерыв
осыпая бранью, как вытолкнули его; все было к Феодору немилосердно, даже старый привратник ударил его тростью. Феодор терпел все, защищая ребенка и как будто взором говоря: «Он-то чем виноват?»
Неточные совпадения
И озлобленная братия, униженная поступком Феодора,
осыпала его насмешками и
бранью; даже несколько камней полетело в юношу; все волновалось и кричало; один обвиненный стоял спокойно; минута волнения прошла, — это был прежний Феодор, то же вдохновенное лицо, и ясно обращался его взор на братию и к небу; и когда игумен, боясь тронуться его видом, спросил: «Чего же медлите вы?» — тогда Феодор возвел очи к небу, говоря: «Господь, теперь я вижу, что ты обратился ко мне, что грешная молитва дошла до подножия твоего».
Когда же по вечерам я выходил на мою прогулку, сотня глупцов, взрослых и детей, провожала меня с гиком и свистом,
осыпая бранью, даже бросая в меня грязью.
Неточные совпадения
Он мгновенно взлетел на дерево и начал оттуда
осыпать кошку такой воробьиной
бранью, что я покраснела бы от стыда, если бы поняла хоть одно слово.
Люди этого собрания, так горячо любящие свое отечество, не только не поощряют Тейтча, не только не приглашают его дать полезный урок"беспочвенному космополитизму", но, напротив того, глумятся над Тейтчем, как над блаженненьким,
осыпают его насмешками и
бранью, как будто он самый вредный из вреднейших членов интернационалки.
На площади уже собрались подростки, ожидая своей очереди вступить в бой; обе стенки противников выравниваются,
осыпая друг друга
бранью и насмешками.
Алексея Абрамовича она боялась — остальные в доме боялись ее, хотя она никогда никому не сделала вреда; обреченная томному гаремному заключению, она всю потребность любви, все требования на жизнь сосредоточила в ребенке; неразвитая, подавленная душа ее была хороша; она, безответная и робкая, не оскорблявшаяся никакими оскорблениями, не могла вынести одного — жестокого обращения Негрова с ребенком, когда тот чуть ему надоедал; она поднимала тогда голос, дрожащий не страхом, а гневом; она презирала в эти минуты Негрова, и Негров, как будто чувствуя свое унизительное положение,
осыпал ее
бранью и уходил, хлопнув дверью.
Охота горло драть… к тому и года твои старые, слышь: покой требуется… — говорил, посмеиваясь, захмелевший уже Захар, между тем как старуха надрывалась,
осыпая его
бранью и всевозможными проклятиями.