Неточные совпадения
Подняла тем, что он
поцеловал одну женщину вместо другой, отдал ей
чужую записку.
— Я с вами не согласен, — присовокупил Круциферский, — я очень понимаю весь ужас смерти, когда не только у постели, но и в
целом свете нет любящего человека, и
чужая рука холодно бросит горсть земли и спокойно положит лопату, чтоб взять шляпу и идти домой. Любонька, когда я умру, приходи почаще ко мне на могилу, мне будет легко…
Неточные совпадения
— Экой молодец стал! И то не Сережа, а
целый Сергей Алексеич! — улыбаясь сказал Степан Аркадьич, глядя на бойко и развязно вошедшего красивого, широкого мальчика в синей курточке и длинных панталонах. Мальчик имел вид здоровый и веселый. Он поклонился дяде, как
чужому, но, узнав его, покраснел и, точно обиженный и рассерженный чем-то, поспешно отвернулся от него. Мальчик подошел к отцу и подал ему записку о баллах, полученных в школе.
Левин не сел в коляску, а пошел сзади. Ему было немного досадно на то, что не приехал старый князь, которого он чем больше знал, тем больше любил, и на то, что явился этот Васенька Весловский, человек совершенно
чужой и лишний. Он показался ему еще тем более чуждым и лишним, что, когда Левин подошел к крыльцу, у которого собралась вся оживленная толпа больших и детей, он увидал, что Васенька Весловский с особенно ласковым и галантным видом
целует руку Кити.
И снова, преданный безделью, // Томясь душевной пустотой, // Уселся он — с похвальной
целью // Себе присвоить ум
чужой; // Отрядом книг уставил полку, // Читал, читал, а всё без толку: // Там скука, там обман иль бред; // В том совести, в том смысла нет; // На всех различные вериги; // И устарела старина, // И старым бредит новизна. // Как женщин, он оставил книги, // И полку, с пыльной их семьей, // Задернул траурной тафтой.
Итак, она звалась Татьяной. // Ни красотой сестры своей, // Ни свежестью ее румяной // Не привлекла б она очей. // Дика, печальна, молчалива, // Как лань лесная, боязлива, // Она в семье своей родной // Казалась девочкой
чужой. // Она ласкаться не умела // К отцу, ни к матери своей; // Дитя сама, в толпе детей // Играть и прыгать не хотела // И часто
целый день одна // Сидела молча у окна.
Как их писали в мощны годы, // Как было встарь заведено…» // — Одни торжественные оды! // И, полно, друг; не всё ль равно? // Припомни, что сказал сатирик! // «
Чужого толка» хитрый лирик // Ужели для тебя сносней // Унылых наших рифмачей? — // «Но всё в элегии ничтожно; // Пустая
цель ее жалка; // Меж тем
цель оды высока // И благородна…» Тут бы можно // Поспорить нам, но я молчу: // Два века ссорить не хочу.