Неточные совпадения
— Много надобно храбрости, чтоб решиться самому для сличения принести
женщине свой портрет, деланный более нежели за пятнадцать лет, но мне смертельно
хотелось его показать вам, чтоб вы сами увидели.
Я чувствую теперь потребность не оправдываться, — я не признаю над собою суда, кроме меня самого, — а говорить; да сверх того, вам нечего больше мне сказать: я понял вас; вы будете только пробовать те же вещи облекать в более и более оскорбительную форму; это наконец раздражит нас обоих, а, право, мне не
хотелось бы поставить вас на барьер, между прочим, потому, что вы нужны, необходимы для этой
женщины.
— Нет, пожалуй, что и не потребность, но как-то смутно
хотелось женщины… Товарищи уговорили… Многие уже раньше меня ходили сюда… Вот и я…
Неточные совпадения
Ему вдруг
захотелось понять, что именно в этой
женщине такого странного?
Паратов. Мне не для любопытства, Лариса Дмитриевна, меня интересуют чисто теоретические соображения. Мне
хочется знать, скоро ли
женщина забывает страстно любимого человека: на другой день после разлуки с ним, через неделю или через месяц… имел ли право Гамлет сказать матери, что она «башмаков еще не износила» и так далее…
— В кои-то веки разик можно, — пробормотал старик. — Впрочем, я вас, господа, отыскал не с тем, чтобы говорить вам комплименты; но с тем, чтобы, во-первых, доложить вам, что мы скоро обедать будем; а во-вторых, мне
хотелось предварить тебя, Евгений… Ты умный человек, ты знаешь людей, и
женщин знаешь, и, следовательно, извинишь… Твоя матушка молебен отслужить хотела по случаю твоего приезда. Ты не воображай, что я зову тебя присутствовать на этом молебне: уж он кончен; но отец Алексей…
Пошли. В столовой Туробоев жестом фокусника снял со стола бутылку вина, но Спивак взяла ее из руки Туробоева и поставила на пол. Клима внезапно ожег злой вопрос: почему жизнь швыряет ему под ноги таких
женщин, как продажная Маргарита или Нехаева? Он вошел в комнату брата последним и через несколько минут прервал спокойную беседу Кутузова и Туробоева, торопливо говоря то, что ему давно
хотелось сказать:
— Я ее лечу. Мне кажется, я ее — знаю. Да. Лечу. Вот — написал работу: «Социальные причины истерии у
женщин». Показывал Форелю, хвалит, предлагает издать, рукопись переведена одним товарищем на немецкий. А мне издавать — не
хочется. Ну, издам, семь или семьдесят человек прочитают, а — дальше что? Лечить тоже не
хочется.