Неточные совпадения
И Медузин только потому не
поцеловал Круциферского, что
рот его был занят лимоном, который он съел с кожей и с косточками, прибавляя
в виде объяснительной комментарии: «Кисленькое-то славно, когда фундамент выведен».
Софья Алексеевна просила позволения ходить за больной и дни
целые проводила у ее кровати, и что-то высоко поэтическое было
в этой группе умирающей красоты с прекрасной старостью,
в этой увядающей женщине со впавшими щеками, с огромными блестящими глазами, с волосами, небрежно падающими на плечи, — когда она, опирая свою голову на исхудалую руку, с полуотверстым
ртом и со слезою на глазах внимала бесконечным рассказам старушки матери об ее сыне — об их Вольдемаре, который теперь так далеко от них…
Вспоминал он, как она вскакивала к нему на колени, и обнимала за шею, и щекотала его, заливаясь хохотом, и, несмотря на его крик, не переставала, и потом
целовала в рот, в глаза, в щеки.
Неточные совпадения
Больной удержал
в своей руке руку брата. Левин чувствовал, что он хочет что-то сделать с его рукой и тянет ее куда-то. Левин отдавался замирая. Да, он притянул ее к своему
рту и
поцеловал. Левин затрясся от рыдания и, не
в силах ничего выговорить, вышел из комнаты.
Я знаю, старые кавказцы любят поговорить, порассказать; им так редко это удается: другой лет пять стоит где-нибудь
в захолустье с
ротой, и
целые пять лет ему никто не скажет «здравствуйте» (потому что фельдфебель говорит «здравия желаю»).
Толпа голодных рыцарей подставляла наподхват свои шапки, и какой-нибудь высокий шляхтич, высунувшийся из толпы своею головою,
в полинялом красном кунтуше с почерневшими золотыми шнурками, хватал первый с помощию длинных рук,
целовал полученную добычу, прижимал ее к сердцу и потом клал
в рот.
Соня упала на ее труп, обхватила ее руками и так и замерла, прильнув головой к иссохшей груди покойницы. Полечка припала к ногам матери и
целовала их, плача навзрыд. Коля и Леня, еще не поняв, что случилось, но предчувствуя что-то очень страшное, схватили один другого обеими руками за плечики и, уставившись один
в другого глазами, вдруг вместе, разом, раскрыли
рты и начали кричать. Оба еще были
в костюмах: один
в чалме, другая
в ермолке с страусовым пером.
Потом он шагал
в комнату, и за его широкой, сутулой спиной всегда оказывалась докторша, худенькая, желтолицая, с огромными глазами. Молча
поцеловав Веру Петровну, она кланялась всем людям
в комнате, точно иконам
в церкви, садилась подальше от них и сидела, как на приеме у дантиста, прикрывая
рот платком. Смотрела она
в тот угол, где потемнее, и как будто ждала, что вот сейчас из темноты кто-то позовет ее: