Неточные совпадения
Брошенная, оставленная всеми, старая дева еще более исполнилась негодованием и ненавистью, окружила себя
разными приживающими старухами, полунабожными и полубродячими, собирала сплетни со всех
концов города, ужасалась развратному веку и ставила себе
в высокое достоинство свое бесконечное девство.
Пушки стреляли не часто, не торопясь и, должно быть,
в разных концах города. Паузы между выстрелами были тягостнее самих выстрелов, и хотелось, чтоб стреляли чаще, непрерывней, не мучили бы людей, которые ждут конца. Самгин, уставая, садился к столу, пил чай, неприятно теплый, ходил по комнате, потом снова вставал на дежурство у окна. Как-то вдруг в комнату точно с потолка упала Любаша Сомова, и тревожно, возмущенно зазвучал ее голос, посыпались путаные слова:
В разных концах города, из разных почтовых ящиков, разными людьми выбирались рассеянные письма, затерянные в груде других; потом они собирались в однородную кучку и одним человеком приносились к тому, кто был их единственной целью.
Неточные совпадения
Писал Макар Иванович из
разных концов России, из
городов и монастырей,
в которых подолгу иногда проживал.
Дорога здесь была бойкая, по ней
в город и из
города шли и ехали «без утыху», а теперь
в особенности, потому что зимний путь был на исходе, и
в город без
конца тянулись транспорты с дровами, сеном и
разным деревенским продуктом.
По поводу посторонних у меня тоже есть одна мысль, что вышеозначенные члены первой пятерки наклонны были подозревать
в этот вечер
в числе гостей Виргинского еще членов каких-нибудь им неизвестных групп, тоже заведенных
в городе, по той же тайной организации и тем же самым Верховенским, так что
в конце концов все собравшиеся подозревали друг друга и один пред другим принимали
разные осанки, что и придавало всему собранию весьма сбивчивый и даже отчасти романический вид.
Потому, когда я пожаловался на него, государь чрезвычайно разгневался; но тут на помощь к Фотию не замедлили явиться
разные друзья мои: Аракчеев [Аракчеев Алексей Андреевич (1769—1834) — временщик, обладавший
в конце царствования Александра I почти неограниченной властью.], Уваров [Уваров Сергей Семенович (1786—1855) — министр народного просвещения с 1833 года.], Шишков [Шишков Александр Семенович (1754—1841) — адмирал, писатель, президент Российской академии, министр народного просвещения с 1824 по 1828 год.], вкупе с девой Анной, и стали всевозможными путями доводить до сведения государя, будто бы ходящие по
городу толки о том, что нельзя же оставлять министром духовных дел человека, который проклят анафемой.
Так,
в одной жалобе, посланной им
в Петербург на местного губернатора, он писал без запятых и точек: «
в бытность мою
в губернском
городе на выборах я однажды встретился с господином начальником губернии и был изруган им подлецом и мошенником», а
в другой раз,
в просьбе, поданной
в уголовную палату, устроил, конечно с умыслом,
в разных местах подчистки некоторых слов
в таком порядке, что получил возможность
в конце прошения написать следующую оговорку: «а что
в сем прошении по почищенному написано, что судившие меня, члены, уголовной, палаты, все, до, одного, взяточники, подлецы, и, дураки, то это все верно и прошу
в том не сомневаться…»