Неточные совпадения
Муж ее — сапожник и живет в другом доме, он приходит к ней обыкновенно утром в воскресенье, Матрена покупает на последние деньги простого
вина и печет пирог или блины.
Так как она приходила всякий раз с горькими жалобами ко мне на своего
мужа, я советовал ей не покупать ему
вина, основываясь на том, что оно имеет на него дурное влияние.
Но больная весьма оскорблялась моим советом и возражала, что она не бесчестная какая-нибудь и не нищая, чтобы своему законному
мужу не поднести стакана
вина — свят день до обеда, что, сверх того, она покупает
вино на свои деньги, а не на мои, и что если
муж ее и колотит, так все же он богом данный ее
муж.
«Он злодей мне, а не
муж, я ему не дура досталась молчать, когда он несет всякий вздор!» И тут она начинала бранить не только его, но и барыню свою, которая, истинно в материнских попечениях своих о подданных, сама приняла на себя труд избрать ей
мужа; выбор пал на сапожника не случайно, а потому, что он крепко хмелем зашибал, так барыня думала, что он остепенится, женившись, — конечно, не ее
вина, что она ошиблась, errare humanum est! [человеку свойственно ошибаться! (лат.)]
Поэтому Адам не ощущает содеянное как общую вину обоих и уж тем более не видит здесь личной
вины мужа, «главы жены», а между тем Господь спрашивает сначала именно Адама, но не Еву, конечно, не по неведению о происшедшем.
Неточные совпадения
То, что он теперь, искупив пред
мужем свою
вину, должен был отказаться от нее и никогда не становиться впредь между ею с ее раскаянием и ее
мужем, было твердо решено в его сердце; но он не мог вырвать из своего сердца сожаления о потере ее любви, не мог стереть в воспоминании те минуты счастия, которые он знал с ней, которые так мало ценимы им были тогда и которые во всей своей прелести преследовали его теперь.
Во всех этих случаях
муж уступал или продавал неверную жену, и та самая сторона, которая за
вину не имела права на вступление в брак, вступала в вымышленные, мнимо узаконенные отношения с новым супругом.
Весь вечер, как всегда, Долли была слегка насмешлива по отношению к
мужу, а Степан Аркадьич доволен и весел, но настолько, чтобы не показать, что он, будучи прощен, забыл свою
вину.
«Боже мой! Боже мой! за что?» подумал Алексей Александрович, вспомнив подробности развода, при котором
муж брал
вину на себя, и тем же жестом, каким закрывался Вронский, закрыл от стыда лицо руками.
У старушки от радости, от
вина, от сигарочного дыма совсем закружилась голова;
муж заговорил было с ней и махнул рукою.