Дилетанты, находящиеся вне науки, могут иногда образумиться и в самом деле
заняться наукой, по крайней мере могут оставаться в подозрении, что с ними случится такой переворот.
Неточные совпадения
И жаждавшие примирения раздвоились: одни не верят
науке, не хотят ею
заняться, не хотят обследовать, почему она так говорит, не хотят идти ее трудным путем; «наболевшие души наши, — говорят они, — требуют утешений, а
наука на горячие, просьбы о хлебе подает камни, на вопль и стон растерзанного сердца, на его плач, молящий об участии, — предлагает холодный разум и общие формулы; в логической неприступности своей она равно не удовлетворяет ни практических людей, ни мистиков.
На первый случай да будет позволено нам не разрушать на некоторое время спокойствия и квиетизма, в котором почивают формалисты, и
заняться исключительно врагами современной
науки, — их мы понимаем под общим именем дилетантов и романтиков. Формалисты не страдают, а эти больны — им жить тошно.
Но люди смотрят доселе на
науку с недоверием, и недоверие это прекрасно; верное, но темное чувство убеждает их, что в ней должно быть разрешение величайших вопросов, а между тем перед их глазами ученые, по большей части,
занимаются мелочами, пустыми диспутами, вопросами, лишенными жизни, и отворачиваются от общечеловеческих интересов; предчувствуют, что
наука — общее достояние всех, и между тем видят, что к ней приступа нет, что она говорит странным и трудно понятным языком.
Французские ученые сделались больше наблюдатели и материалисты, германские больше схоласты и формалисты; одни больше
занимаются естествоведением, прикладными частями, и притом они славные математики; вторые
занимаются филологией, всеми неприлагаемыми отраслями
науки, и притом они тонкие теологи.
Дилетанты любят
науку — но не
занимаются ею; они рассеиваются по лазури, носящейся над
наукой, которая точно так же ничего, как лазурь земной атмосферы.
Для ученых
наука — барщина, на которой они призваны обработать указанную полосу;
занимаясь кочками, мелочами, они решительно не имеют досуга бросить взгляд на все поле.
Посвящая время на полезные изучения прошедших ошибок, он не может найти мгновений, чтоб
заняться не по своей части, еще менее — чтоб подняться в сферу истинной
науки, обнимающей все частные предметы как свои ветви.
Возвратившись, мы померились. Бой был неровен с обеих сторон; почва, оружие и язык — все было розное. После бесплодных прений мы увидели, что пришел наш черед серьезно
заняться наукой, и сами принялись за Гегеля и немецкую философию. Когда мы довольно усвоили ее себе, оказалось, что между нами и кругом Станкевича спору нет.
Сам Лосский признает, что различие между явлениями, которыми
занимается наука, и сущностью вещей лежит в самом бытии, а не в природе отношений между субъектом и объектом.
Потом снова она довольно долго пристально смотрела на меня, видимо колеблясь: сказать или не сказать это задушевное дружеское слово; и я, заметив это сомнение, выражением лица умолял ее сказать мне все, но она сказала: «Нынче, говорят, в университете уже мало
занимаются науками», — и подозвала свою собачку Сюзетку.
— В богадельне? В богадельню нейдут с тремя тысячами дохода. Ах, припоминаю, — усмехнулась она, — в самом деле, Петр Степанович как-то расшутился раз о богадельне. Ба, это действительно особенная богадельня, о которой стоит подумать. Это для самых почтенных особ, там есть полковники, туда даже теперь хочет один генерал. Если вы поступите со всеми вашими деньгами, то найдете покой, довольство, служителей. Вы там будете
заниматься науками и всегда можете составить партию в преферанс…
Неточные совпадения
Быть может, она оказалась бы выстроенною на песке; быть может, вместо «рассмотрения»
наук занялась бы насаждением таковых?
Учителей у него было немного: большую часть
наук читал он сам. И надо сказать правду, что, без всяких педантских терминов, огромных воззрений и взглядов, которыми любят пощеголять молодые профессора, он умел в немногих словах передать самую душу
науки, так что и малолетнему было очевидно, на что именно она ему нужна,
наука. Он утверждал, что всего нужнее человеку
наука жизни, что, узнав ее, он узнает тогда сам, чем он должен
заняться преимущественнее.
Мы тотчас поладили, и хотя по контракту обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем
наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, — и потом каждый из нас
занимался уже своим делом.
— Вы меня удивляете, Анна Сергеевна. Вам известно, что я
занимаюсь естественными
науками, а кто я…
— А потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости и доктринерству; [Доктринерство — узкая, упрямая защита какого-либо учения (доктрины), даже если
наука и жизнь противоречат ему.] мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые люди и обличители, никуда не годятся, что мы
занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных людях, когда самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.