Неточные совпадения
А для того, чтоб перейти во всеобщее сознание, потеряв свой искусственный язык, и сделаться достоянием площади и семьи, живоначальным источником действования и воззрения всех и каждого, — она слишком юна, она не могла еще иметь такого развития в жизни, ей много
дела дома, в сфере абстрактной; кроме философов-мухаммедан, никто не думает, что в науке все совершено, несмотря ни
на выработанность формы, ни
на полноту развертывающегося в ней содержания, ни
на диалектическую методу, ясную и прозрачную для самой себя.
Возле дилетантов доживают свой век романтики, запоздалые представители прошедшего, глубоко скорбящие об умершем мире, который им казался вечным; они не хотят с новым иметь
дела иначе как с копьем в руке: верные преданию средних веков, они похожи
на Дон-Кихота и скорбят о глубоком падении людей, завернувшись в одежды печали и сетования.
И если б они могли победить восточную лень и в самом
деле обратить внимание
на науку, они помирились бы с нею.
Но в самом
деле она имеет право требовать вперед настолько доверия и уважения, чтоб к ней не приступали с заготовленными скептическими и мистическими возражениями, потому что и они — добровольные принятия
на веру.
Но время от времени полезно заглядывать в эти архивы мнимо решенных
дел: последовательно оглядываясь, мы смотрим
на прошедшее всякий раз иначе; всякий раз разглядываем в нем новую сторону, всякий раз прибавляем к уразумению его весь опыт вновь пройденного пути.
А при всем том каждый
день, каждый час яснее и яснее показывает, что человечество не хочет больше ни классиков, ни романтиков — хочет людей, и людей современных, а
на других смотрит, как
на гостей в маскараде, зная, что, когда пойдут ужинать, маски снимут и под уродливыми чужими чертами откроются знакомые, родственные черты.
Если мы забудем блестящий образ средних веков, как нам втеснила его романтическая школа, мы увидим в них противоречия самые страшные, примиренные формально и свирепо раздирающие друг друга
на деле.
Германия стала в главе реформы и, гордо поставив
на знамени «право исследования», далеко была от того, чтоб в самом
деле признать это право.
За этим невинным занятием, за сочинением песен
на трубадурный лад, за откапыванием преданий и хроник о рыцарях для баллад, за томным стремлением, за мучительной любовью к неизвестной
деве… шло время и прошло несколько лет...
«Ко второму», — отвечал артист. — «Кого же вы еще причисляете к этому разряду?» — «Многих, государь; я вообще
делю род человеческий относительно скрипичной игры
на три разряда: первый, самый большой, люди, не умеющие играть
на скрипке; второй, также довольно многочисленный, люди — не то чтоб умеющие играть, но любящие беспрестанно играть
на скрипке; третий очень беден: к нему причисляются несколько человек, знающих музыку и иногда прекрасно играющих
на скрипке.
Она никогда не имела энергии ни пристать к положительному порядку
дел, ни стать против него; оттого
на нее со всех сторон стали смотреть косо, как
на что-то постороннее; оттого она сама стала убегать живых вопросов и сосредоточиваться
на мертвых.
Ученые в Германии похожи
на касту жрецов в Египте: они составляют особый народ, в руках которого лежит
дело общественного воспитания, общественного мышления, леченья, ученья и пр.
Новая каста людопасов не состоялась; пасти людей стало труднее; люди смотрят
на ученых
дел мастеров как
на равных, как
на людей, да еще как
на людей, не дошедших до полной жизни, а пробавляющихся одной обителью из многих.
Наконец, он добрался до модели и решил: «Гражданина такого-то, которого произведения нельзя не признать оконченно-выполненным, посадить
на шесть месяцев в тюрьму за то, что он занимался бесполезным
делом, когда отечество было в опасности».
Это замечание очень идет сюда: получив диплом, человек в самом
деле воображает, что он знает науку, в то время когда диплом имеет, собственно, одно гражданское значение; но носитель его чувствует себя отделенным от рода человеческого: он
на людей без диплома смотрит как
на профанов.
Диплом, точно иудейское обрезание,
делит людей
на два человечества.
Победитель беспощаден, требует всего — и побежденный отдает все; но победитель в самом
деле не возьмет:
на что ему человеческое?
Формалисты довольствуются тем, что выплыли в море, качаются
на поверхности его, не плывут никуда, и оканчивают тем, что обхватываются льдом, не замечая того; наружно для них те же стремящиеся прозрачные волны — но в самом
деле это мертвый лед, укравший очертания движения, живая струя замерла сталактитом, все окоченело.
Они
на все отвечают громкими словами, и вместо того, чтоб наполнить в самом
деле пропасти, делящие сферы отвлеченные от действительных, противоречия в жизни и мышлении, прикрывают их легкими тканями искусственной диалектической фиоритуры.
Так новые буддисты разговаривали с германцами до тех пор, пока, несмотря
на всю тихую и добрую натуру свою, немцы догадались, в чем
дело.
Не вынес больше отец, с него было довольно, он умер. Остались дети одни с матерью, кой-как перебиваясь с
дня на день. Чем больше было нужд, тем больше работали сыновья; трое блестящим образом окончили курс в университете и вышли кандидатами. Старшие уехали в Петербург, оба отличные математики, они, сверх службы (один во флоте, другой в инженерах), давали уроки и, отказывая себе во всем, посылали в семью вырученные деньги.
Неточные совпадения
Батюшка пришлет денежки, чем бы их попридержать — и куды!.. пошел кутить: ездит
на извозчике, каждый
день ты доставай в кеятр билет, а там через неделю, глядь — и посылает
на толкучий продавать новый фрак.
Аммос Федорович. Да, нехорошее
дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев
на землях и у того и у другого.
Городничий. Да, он отправился
на один
день по весьма важному
делу.
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или
на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого
дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет
дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею
на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)