При первом шаге дилетанты предъявляют допросные пункты, труднейшие
вопросы науки хотят вперед узнать, чтоб иметь залог, что такое дух, абсолютное… да так, чтоб определение было коротко и ясно, т. е. дайте содержание всей науки в нескольких сентенциях, — это была бы легкая наука!
Неточные совпадения
Они до того поверхностны, что им кажется все ужасно легким, на всякий
вопрос они знают разрешение; когда слушаешь их, то кажется, что
науке больше ничего не осталось делать.
В специальных
науках редко услышите такие
вопросы: страх показаться невеждой держит в узде.
Приведу, для примера, один
вопрос, разным образом, но чрезвычайно часто предлагаемый дилетантами: «Как безвидное, внутреннее превратилось в видимое, внешнее, и что оно было прежде существования внешнего?»
Наука потому не обязана на это отвечать, что она и не говорила, что два момента, существующие как внутреннее и внешнее, можно разъять так, чтоб один момент имел действительность без другого.
Они поняли ужасный холод безучастья и стоят теперь с словами черного проклятья веку на устах — печальные и бледные, видят, как рушатся замки, где обитало их милое воззрение, видят, как новое поколение попирает мимоходом эти развалины, как не обращает внимания на них, проливающих слезы; слышат с содроганием веселую песню жизни современной, которая стала не их песнью, и с скрежетом зубов смотрят на век суетный, занимающийся материальными улучшениями, общественными
вопросами,
наукой, и страшно подчас становится встретить среди кипящей, благоухающей жизни — этих мертвецов, укоряющих, озлобленных и не ведающих, что они умерли!
Но люди смотрят доселе на
науку с недоверием, и недоверие это прекрасно; верное, но темное чувство убеждает их, что в ней должно быть разрешение величайших
вопросов, а между тем перед их глазами ученые, по большей части, занимаются мелочами, пустыми диспутами,
вопросами, лишенными жизни, и отворачиваются от общечеловеческих интересов; предчувствуют, что
наука — общее достояние всех, и между тем видят, что к ней приступа нет, что она говорит странным и трудно понятным языком.
Дилетанты с восторгом говорят о слабости и высоте
науки, пренебрегают иными речами, предоставляя их толпе, но смертельно боятся
вопросов и изменнически продают
науку, как только их начнут теснить логикой.
Во всей германской атмосфере носятся новые
вопросы о жизни и
науке, это — очевидный факт в журналистике, в изящных произведениях, в книгах.
Фаусту
наука — жизненный
вопрос «быть или не быть»; он может глубоко падать, унывать, впадать в ошибки, искать всяких наслаждений, но его натура глубоко проникает за кору внешности, его ложь имеет более истины в себе, нежели плоская, непогрешительная правда Вагнера.
Автору кажется, что бесполезно толковать об основных
вопросах науки только тогда, когда нельзя сказать о них ничего нового и основательного, когда не приготовлена еще возможность видеть, что наука изменяет свои прежние воззрения, и показать, в каком смысле, по всей вероятности, должны они измениться. Но когда выработаны материалы для нового воззрения на основные вопросы нашей специальной науки, и можно, и должно высказать эти основные идеи.
Неточные совпадения
Эскулап [Эскулап (греч.) — врач.] задумался, пробормотал что-то о каком-то «градоначальническом веществе», якобы источающемся из градоначальнического тела, но потом, видя сам, что зарапортовался, от прямого разрешения
вопросов уклонился, отзываясь тем, что тайна построения градоначальнического организма
наукой достаточно еще не обследована.
Так что, кроме главного
вопроса, Левина мучали еще другие
вопросы: искренни ли эти люди? не притворяются ли они? или не иначе ли как-нибудь, яснее, чем он, понимают они те ответы, которые дает
наука на занимающие его
вопросы?
— Но, — сказал Сергей Иванович, тонко улыбаясь и обращаясь к Каренину, — нельзя не согласиться, что взвесить вполне все выгоды и невыгоды тех и других
наук трудно и что
вопрос о том, какие предпочесть, не был бы решен так скоро и окончательно, если бы на стороне классического образования не было того преимущества, которое вы сейчас высказали: нравственного — disons le mot [скажем прямо] — анти-нигилистического влияния.
Они не кричали, не спорили, а вели серьезные беседы по
вопросам политической экономии,
науки мало знакомой и не любимой Самгиным.
С ним случилось то, что всегда случается с людьми, обращающимися к
науке не для того, чтобы играть роль в
науке: писать, спорить, учить, а обращающимися к
науке с прямыми, простыми, жизненными
вопросами;
наука отвечала ему на тысячи равных очень хитрых и мудреных
вопросов, имеющих связь с уголовным законом, но только не на тот, на который он искал ответа.