Народы, ощущая призвание выступить на всемирно-историческое поприще, услышав глас, возвещавший, что час их настал,
проникались огнем вдохновения, оживали двойною жизнию, являли силы, которые никто не смел бы предполагать в них и которые они сами не подозревали; степи и леса обстроивались весями, науки и художества расцветали, гигантские труды совершались для того, чтоб приготовить караван-сарай грядущей идее, а она — величественный поток — текла далее и далее, захваты вая более и более пространства.
Старику нравилась горячая, светлая вера юнца, а Володя невольно
проникался уважением к этому скромному рыцарю долга, к этому вечному труженику, труды которого даже и не вознаграждаются, к этому добряку, несмотря на часто напускаемую им на себя личину суровости.
Понятно, что княгиня Варвара Никаноровна, наблюдая этого нового сорта русских аристократов, не
проникалась к ним уважением и не скрывала своего презрения к их пустоте, низкопоклонствам и пресмыкательствам.