Неточные совпадения
В начале царствования Александра в Тобольск приезжал какой-то ревизор. Ему нужны были деловые писаря, кто-то рекомендовал ему Тюфяева. Ревизор до того был доволен им, что предложил ему ехать с ним в Петербург. Тогда Тюфяев, у которого, по
собственным словам,
самолюбие не шло дальше места секретаря в уездном суде, иначе оценил себя и с железной волей решился сделать карьеру.
Если бы хоть кто-нибудь из тех людей, которые любят добро, да употребили бы столько усилий для него, как вы для добыванья своей копейки!.. да умели бы так пожертвовать для добра и
собственным самолюбием, и честолюбием, не жалея себя, как вы не жалели для добыванья своей копейки!..
Материал для наблюдения, как распространялся и действовал «Сеничкин яд» в тридцатых годах нашего столетия, мы находим в записках магистра 2-го курса московской духовной академии и профессора вифанской семинарии, а впоследствии синодального секретаря Филиппа Филипповича Исмайлова, драгоценнейшею чертою характера которого надо считать его правдивость, часто совсем не щадящую его
собственного самолюбия.
Неточные совпадения
Вопрос о
собственном беспокойстве, об «оскорбленном чувстве и обманутых надеждах» в первые дни ломал его, и, чтобы вынести эту ломку, нужна была медвежья крепость его организма и вся данная ему и сбереженная им сила души. И он вынес борьбу благодаря этой силе, благодаря своей прямой, чистой натуре, чуждой зависти, злости, мелкого
самолюбия, — всех этих стихий, из которых слагаются дурные страсти.
Однако философские открытия, которые я делал, чрезвычайно льстили моему
самолюбию: я часто воображал себя великим человеком, открывающим для блага всего человечества новые истины, и с гордым сознанием своего достоинства смотрел на остальных смертных; но, странно, приходя в столкновение с этими смертными, я робел перед каждым, и чем выше ставил себя в
собственном мнении, тем менее был способен с другими не только выказывать сознание
собственного достоинства, но не мог даже привыкнуть не стыдиться за каждое свое самое простое слово и движение.
Были записки серьезные, умоляющие, сердитые, нежные, угрожающие, были записки с упреками и оскорблениями, с чувством
собственного достоинства или уязвленного
самолюбия, остроумные, милые и грациозные, как улыбка просыпающегося ребенка, и просто взбалмошные, капризные, шаловливые, с неуловимой игрой слов и смыслом между строк, — это было целое море любви, в котором набоб не утонул только потому, что всегда плыл по течению, куда его несла волна.
В этих обоих словечках есть своего рода классический блеск, соблазнивший его раз навсегда, и, возвышая его потом постепенно в
собственном мнении, в продолжение столь многих лет, довел его наконец до некоторого весьма высокого и приятного для
самолюбия пьедестала.
Кто знает, может быть, это безобразно вырастающее
самолюбие есть только ложное, первоначально извращенное чувство
собственного достоинства, оскорбленного в первый раз еще, может, в детстве гнетом, бедностью, грязью, оплеванного, может быть, еще в лице родителей будущего скитальца, на его же глазах?