Неточные совпадения
В 1846, в начале зимы, я был в последний раз в Петербурге и видел Витберга. Он совершенно гибнул, даже его прежний гнев против его
врагов, который я так любил, стал потухать; надежд у него не было больше, он ничего не делал, чтоб выйти из своего положения, ровное отчаяние докончило его, существование сломилось на всех составах. Он ждал
смерти.
Марфа вздохнула свободно. Видя ужасный мятеж народа (который, подобно бурным волнам, стремился по стогнам и беспрестанно восклицал: «Новгород — государь наш!
Смерть врагам его!»), внимая грозному набату, который гремел во всех пяти концах города (в знак объявления войны), сия величавая жена подъемлет руки к небу, и слезы текут из глаз ее. «О тень моего супруга! — тихо вещает она с умилением. — Я исполнила клятву свою! Жребий брошен: да будет, что угодно судьбе!..» Она сходит с Вадимова места.
У деревень существует легенда, что под этой каменной грудой покоится тело какого-то татарского хана, боявшегося, чтобы после его
смерти враги не надругались над его прахом, а потому и завещавшего взвалить на себя гору камня.
Полетели крылатыми мощными орлицами прекрасные слова Антигоны, приговоренной к
смерти врагом ее умерших братьев и отца. Прекрасная греческая царевна, как живая, встала перед рами.
Неточные совпадения
— Вы для возбуждения плоти, для соблазна мужей трудной жизни пользуетесь искусствами этими, а они — ложь и фальшь. От вас, покорных рабынь гибельного демона, все зло жизни, и суета, и пыль словесная, и грязь, и преступность — все от вас! Всякое тление души, и горестная
смерть, и бунты людей, халдейство ученое и всяческое хамство, иезуитство, фармазонство, и ереси, и все, что для угашения духа, потому что дух —
враг дьявола, господина вашего!
К ногам злодея молча пасть, // Как бессловесное созданье, // Царем быть отдану во власть //
Врагу царя на поруганье, // Утратить жизнь — и с нею честь, // Друзей с собой на плаху весть, // Над гробом слышать их проклятья, // Ложась безвинным под топор, //
Врага веселый встретить взор // И
смерти кинуться в объятья, // Не завещая никому // Вражды к злодею своему!..
— Признаю себя виновным в пьянстве и разврате, — воскликнул он каким-то опять-таки неожиданным, почти исступленным голосом, — в лени и в дебоширстве. Хотел стать навеки честным человеком именно в ту секунду, когда подсекла судьба! Но в
смерти старика,
врага моего и отца, — не виновен! Но в ограблении его — нет, нет, не виновен, да и не могу быть виновным: Дмитрий Карамазов подлец, но не вор!
— Так точно: я не имею права подвергать себя
смерти. Шесть лет тому назад я получил пощечину, и
враг мой еще жив.
Розанов был
врагом не церкви, а самого Христа, который заворожил мир красотой
смерти.