Видеть себя в печати — одна из
самых сильных искусственных страстей человека, испорченного книжным веком. Но тем не меньше решаться на публичную выставку своих произведений — нелегко без особого случая. Люди, которые не смели бы думать о печатании своих статей в «Московских ведомостях», в петербургских журналах, стали печататься у себя дома. А между тем пагубная привычка иметь орган, привычка к гласности укоренилась. Да и совсем готовое орудие иметь недурно. Типографский станок тоже без костей!
Неточные совпадения
В
самое это время я видел во второй раз Николая, и тут лицо его еще
сильнее врезалось в мою память.
Как же мне было признаться, как сказать Р. в январе, что я ошибся в августе, говоря ей о своей любви. Как она могла поверить в истину моего рассказа — новая любовь была бы понятнее, измена — проще. Как мог дальний образ отсутствующей вступить в борьбу с настоящим, как могла струя другой любви пройти через этот горн и выйти больше сознанной и
сильной — все это я
сам не понимал, а чувствовал, что все это правда.
Во всем этом является один вопрос, не совсем понятный. Каким образом то
сильное симпатическое влияние, которое Огарев имел на все окружающее, которое увлекало посторонних в высшие сферы, в общие интересы, скользнуло по сердцу этой женщины, не оставив на нем никакого благотворного следа? А между тем он любил ее страстно и положил больше силы и души, чтоб ее спасти, чем на все остальное; и она
сама сначала любила его, в этом нет сомнения.
Наши теоретические несогласия, совсем напротив, вносили более жизненный интерес, потребность деятельного обмена, держали ум бодрее, двигали вперед; мы росли в, этом трении друг об друга и в
самом деле были
сильнее тою composité [Здесь: сплоченностью (фр.).] артели, которую так превосходно определил Прудон в механическом труде.
В кукле Галахова он увидел какого-то соперника, alter ego [двойника (лат.).] и сильно огорчился этим; но
сильнее его огорчился
сам Галахов; он схватил несчастную куклу, уехал домой и долго не любил говорить об этом.
Реформация и революция были
сами до того испуганы пустотою мира, в который они входили, что они искали спасения в двух монашествах: в холодном, скучном ханжестве пуританизма и в сухом, натянутом цивизме республиканского формализма. Квакерская и якобинская нетерпимость были основаны на страхе, что их почва не тверда; они видели, что им надобны были
сильные средства, чтобы уверить одних, что это церковь, других — что это свобода.
В диалектической дюжести своей он
сильнее и свободнее
самых талантливых французов.
Я уверен, что подобная черта страдания перед призванием была и на лице девы Орлеанской, и на лице Иоанна Лейденского, — они принадлежали народу, стихийные чувства, или, лучше, предчувствия, заморенные в нас,
сильнее в народе. В их вере был фатализм, а фатализм
сам по себе бесконечно грустен. «Да свершится воля твоя», — говорит всеми чертами лица Сикстинская мадонна. «Да свершится воля твоя», — говорит ее сын-плебей и спаситель, грустно молясь на Масличной горе.
Само собою разумеется, что он не говорил ни с кем из товарищей о своей любви, не проговаривался и в
самых сильных попойках (впрочем, он никогда не бывал так пьян, чтобы терять власть над собой) и затыкал рот тем из легкомысленных товарищей, которые пытались намекать ему на его связь.
Тщеславие в горести выражается желанием казаться или огорченным, или несчастным, или твердым; и эти низкие желания, в которых мы не признаемся, но которые почти никогда — даже в
самой сильной печали — не оставляют нас, лишают ее силы, достоинства и искренности.
Неточные совпадения
Ну, дело все обладилось, // У господина
сильного // Везде рука; сын Власьевны // Вернулся, сдали Митрия, // Да, говорят, и Митрию // Нетяжело служить, //
Сам князь о нем заботится.
И чем дальше шло время, тем
сильнее становились оба настроения: тем спокойнее, совершенно забывая ее, он становился вне ее присутствия, и тем мучительнее становились и
самые ее страдания и чувство беспомощности пред ними.
Это откашливанье она знала. Это был признак его
сильного недовольства, не на нее, а на
самого себя. Он действительно был недоволен, но не тем, что денег вышло много, а что ему напоминают то, о чем он, зная, что в этом что-то неладно, желает забыть.
Она чувствовала, что то положение в свете, которым она пользовалась и которое утром казалось ей столь ничтожным, что это положение дорого ей, что она не будет в силах променять его на позорное положение женщины, бросившей мужа и сына и соединившейся с любовником; что, сколько бы она ни старалась, она не будет
сильнее самой себя.
Он испытывал в первую минуту чувство подобное тому, какое испытывает человек, когда, получив вдруг
сильный удар сзади, с досадой и желанием мести оборачивается, чтобы найти виновного, и убеждается, что это он
сам нечаянно ударил себя, что сердиться не на кого и надо перенести и утишить боль.