Неточные совпадения
Я забыл сказать, что «Вертер» меня занимал почти столько же, как «Свадьба Фигаро»; половины романа я не понимал и пропускал, торопясь скорее до страшной развязки, тут я плакал как сумасшедший. В 1839 году «Вертер» попался мне случайно под руки, это было во Владимире; я
рассказал моей жене, как я
мальчиком плакал, и стал ей читать последние письма… и когда дошел до того же места, слезы полились из глаз, и я должен был остановиться.
Один пустой
мальчик, допрашиваемый своею матерью о маловской истории под угрозою прута,
рассказал ей кое-что. Нежная мать — аристократка и княгиня — бросилась к ректору и передала донос сына как доказательство его раскаяния. Мы узнали это и мучили его до того, что он не остался до окончания курса.
Обед был большой. Мне пришлось сидеть возле генерала Раевского, брата жены Орлова. Раевский был тоже в опале с 14 декабря; сын знаменитого Н. Н. Раевского, он
мальчиком четырнадцати лет находился с своим братом под Бородином возле отца; впоследствии он умер от ран на Кавказе. Я
рассказал ему об Огареве и спросил, может ли и захочет ли Орлов что-нибудь сделать.
Что такая книга существует, я узнал незадолго перед этим в школе: в морозный день, во время перемены, я
рассказывал мальчикам сказку, вдруг один из них презрительно заметил:
Вскоре после того, как пропала мать, отец взял в дом ласковую слободскую старушку Макарьевну, у неё были ловкие и тёплые руки, она певучим голосом
рассказывала мальчику славные жуткие сказки и особенно хорошо длинную историю о том, как живёт бог на небесах:
— А в овраге спугнули мы сову, —
рассказывал мальчик. — Вот потеха-то была! Полетела это она, да с разлету о дерево — трах! даже запищала, жалобно таково… А мы ее опять спугнули, она опять поднялась и все так же — полетит, полетит, да на что-нибудь и наткнется, — так от нее перья и сыплются!.. Уж она трепалась, трепалась по оврагу-то… насилу где-то спряталась… мы и искать не стали, жаль стало, избилась вся… Она, тятя, совсем слепая днем-то?
Неточные совпадения
Клим и Дронов сняли ее, поставили на землю, но она, охнув, повалилась, точно кукла,
мальчики едва успели поддержать ее. Когда они повели ее домой, Лидия
рассказала, что упала она не перелезая через забор, а пытаясь влезть по водосточной трубе в окно комнаты Игоря.
— Я говорю ей: ты еще девчонка, —
рассказывал Дронов
мальчикам. — И ему тоже говорю… Ну, ему, конечно, интересно; всякому интересно, когда в него влюбляются.
Дронов не возразил ему. Клим понимал, что Дронов выдумывает, но он так убедительно спокойно
рассказывал о своих видениях, что Клим чувствовал желание принять ложь как правду. В конце концов Клим не мог понять, как именно относится он к этому
мальчику, который все сильнее и привлекал и отталкивал его.
Спивак, идя по дорожке, присматриваясь к кустам, стала
рассказывать о Корвине тем тоном, каким говорят, думая совершенно о другом, или для того, чтоб не думать. Клим узнал, что Корвина, больного, без сознания, подобрал в поле приказчик отца Спивак; привез его в усадьбу, и
мальчик рассказал, что он был поводырем слепых; один из них, называвший себя его дядей, был не совсем слепой, обращался с ним жестоко,
мальчик убежал от него, спрятался в лесу и заболел, отравившись чем-то или от голода.
— Про аиста и капусту выдумано, — говорила она. — Это потому говорят, что детей родить стыдятся, а все-таки родят их мамы, так же как кошки, я это видела, и мне
рассказывала Павля. Когда у меня вырастут груди, как у мамы и Павли, я тоже буду родить —
мальчика и девочку, таких, как я и ты. Родить — нужно, а то будут все одни и те же люди, а потом они умрут и уж никого не будет. Тогда помрут и кошки и курицы, — кто же накормит их? Павля говорит, что бог запрещает родить только монашенкам и гимназисткам.