После кончины Natalie я
нашел между ее бумагами записочку, о которой я совсем забыл. Это были несколько строк, написанных мною за час или два до рождения Саши. Это была молитва, благословение, посвящение народившегося существа на «службу человечества», обречение его на «трудный путь».
Неточные совпадения
Большая часть
между ними были довольно добрые люди, вовсе не шпионы, а люди, случайно занесенные в жандармский дивизион. Молодые дворяне, мало или ничему не учившиеся, без состояния, не зная, куда приклонить главы, они были жандармами потому, что не
нашли другого дела. Должность свою они исполняли со всею военной точностью, но я не замечал тени усердия — исключая, впрочем, адъютанта, — но зато он и был адъютантом.
Но, на беду инквизиции, первым членом был назначен московский комендант Стааль. Стааль — прямодушный воин, старый, храбрый генерал, разобрал дело и
нашел, что оно состоит из двух обстоятельств, не имеющих ничего общего
между собой: из дела о празднике, за который следует полицейски наказать, и из ареста людей, захваченных бог знает почему, которых вся видимая вина в каких-то полувысказанных мнениях, за которые судить и трудно и смешно.
С вятским обществом я расстался тепло. В этом дальнем городе я
нашел двух-трех искренних приятелей
между молодыми купцами.
Между тем полковник понравился всем. Сенатор его ласкал, отец мой
находил, что «лучше жениха нельзя ждать и желать не должно». «Даже, — пишет NataLie, — его превосходительство Д. П. (Голохвастов) доволен им». Княгиня не говорила прямо NataLie, но прибавляла притеснения и торопила дело. NataLie пробовала прикидываться при нем совершенной «дурочкой», думая, что отстращает его. Нисколько — он продолжает ездить чаще и чаще.
Ведь были же и у нее минуты забвения, в которые она страстно любила своего будущего малютку, и тем больше, что его существование была тайна
между ними двумя; было же время, в которое она мечтала об его маленькой ножке, об его молочной улыбке, целовала его во сне,
находила в нем сходство с кем-то, который был ей так дорог…
Роясь в делах, я
нашел переписку псковского губернского правления о какой-то помещице Ярыжкиной. Она засекла двух горничных до смерти, попалась под суд за третью и была почти совсем оправдана уголовной палатой, основавшей,
между прочим, свое решение на том, что третья горничная не умерла. Женщина эта выдумывала удивительнейшие наказания — била утюгом, сучковатыми палками, вальком.
Рыбаки называют ее плотица-красноперка; итак, по-видимому, не следовало бы говорить о ней как особой породе рыбы, но я
нахожу между нею и обыкновенною плотицею существенное различие, кроме различия цвета, которое, хотя не так ярко, встречается и у других рыб одной и той же породы.
Для объяснения грубого тона, который имел с Татьяной Ивановной Ферапонт Григорьич — человек вообще порядочный, я должен заметить, что он почтеннейшую хозяйку совершенно не отделял от хозяек на постоялых дворах и единственное
находил между ними различие в том, что те русские бабы и ходят в сарафанах, а эта из немок и рядится в платье, но что все они ужасные плутовки и подхалимки.
Заключением этой статьи служит «Рецепт», в котором Безрассуду предписывается как средство для излечения от безрассудства — упражнение в рассматривании костей господских и крестьянских до тех пор, пока он
найдет между ними различие («Живоп.», ч. I, стр. 140).
Неточные совпадения
Сгоревших людей оказалось с десяток, в том числе двое взрослых; Матренку же, о которой накануне был разговор,
нашли спящею на огороде
между гряд.
— Главная задача философии всех веков состоит именно в том, чтобы
найти ту необходимую связь, которая существует
между личным интересом и общим.
Портрет Анны, одно и то же и писанное с натуры им и Михайловым, должно бы было показать Вронскому разницу, которая была
между ним и Михайловым; но он не видал ее. Он только после Михайлова перестал писать свой портрет Анны, решив, что это теперь было излишне. Картину же свою из средневековой жизни он продолжал. И он сам, и Голенищев, и в особенности Анна
находили, что она была очень хороша, потому что была гораздо более похожа на знаменитые картины, чем картина Михайлова.
И теперь, делая догадки о том, кто — кто, какие
между ними отношения и какие они люди, Кити воображала себе самые удивительные и прекрасные характеры и
находила подтверждение в своих наблюдениях.
И странно то, что хотя они действительно говорили о том, как смешон Иван Иванович своим французским языком, и о том, что для Елецкой можно было бы
найти лучше партию, а
между тем эти слова имели для них значение, и они чувствовали это так же, как и Кити.