Неточные совпадения
Надобно заметить, что эти вдовы еще незамужними, лет сорок, пятьдесят тому назад, были прибежны к дому
княгини и княжны Мещерской и с тех пор знали моего отца; что в этот промежуток между
молодым шатаньем и старым кочевьем они лет двадцать бранились с мужьями, удерживали их от пьянства, ходили за ними в параличе и снесли их на кладбище.
Евангелие была первая книга, которую она читала и перечитывала с своей единственной подругой Сашей, племянницей няни,
молодой горничной
княгини.
…Две
молодые девушки (Саша была постарше) вставали рано по утрам, когда все в доме еще спало, читали Евангелие и молились, выходя на двор, под чистым небом. Они молились о
княгине, о компаньонке, просили бога раскрыть их души; выдумывали себе испытания, не ели целые недели мяса, мечтали о монастыре и о жизни за гробом.
Вскоре прибавилось другое лицо, продолжавшее светское влияние корчевской кузины.
Княгиня наконец решилась взять гувернантку и, чтоб недорого платить, пригласила
молодую русскую девушку, только что выпущенную из института.
Перед окончанием курса я стал чаще ходить в дом
княгини.
Молодая девушка, казалось, радовалась, когда я приходил, иногда вспыхивал огонь на щеках, речь оживлялась, но тотчас потом она входила в свой обыкновенный, задумчивый покой, напоминая холодную красоту изваянья или «деву чужбины» Шиллера, останавливавшую всякую близость.
Но, как назло
княгине, у меня память была хороша. Переписка со мной, долго скрываемая от
княгини, была наконец открыта, и она строжайше запретила людям и горничным доставлять письма
молодой девушке или отправлять ее письма на почту. Года через два стали поговаривать о моем возвращении. «Эдак, пожалуй, каким-нибудь добрым утром несчастный сын брата отворит дверь и взойдет, чего тут долго думать да откладывать, — мы ее выдадим замуж и спасем от государственного преступника, человека без религии и правил».
Ясное дело, что положение
молодой девушки не могло перемениться к лучшему. Компаньонка стала осторожнее, но, питая теперь личную ненависть и желая на ней выместить обиду и унижение, она отравляла ей жизнь мелкими, косвенными средствами; само собою разумеется, что
княгиня участвовала в этом неблагородном преследовании беззащитной девушки.
Пока мы придумывали, как лучше вызвать кого-нибудь, нам навстречу бежит один из
молодых официантов
княгини.
Какие светлые, безмятежные дни проводили мы в маленькой квартире в три комнаты у Золотых ворот и в огромном доме
княгини!.. В нем была большая зала, едва меблированная, иногда нас брало такое ребячество, что мы бегали по ней, прыгали по стульям, зажигали свечи во всех канделябрах, прибитых к стене, и, осветив залу a giorno, [ярко, как днем (ит.).] читали стихи. Матвей и горничная,
молодая гречанка, участвовали во всем и дурачились не меньше нас. Порядок «не торжествовал» в нашем доме.
Вдруг раздались крики погони, карета остановилась, толпа вооруженных людей окружила ее, и человек в полумаске, отворив дверцы со стороны, где сидела
молодая княгиня, сказал ей: «Вы свободны, выходите».
Неточные совпадения
Расспросив подробности, которые знала
княгиня о просившемся
молодом человеке, Сергей Иванович, пройдя в первый класс, написал записку к тому, от кого это зависело, и передал
княгине.
И сколько бы ни внушали
княгине, что в наше время
молодые люди сами должны устраивать свою судьбу, он не могла верить этому, как не могла бы верить тому, что в какое бы то ни было время для пятилетних детей самыми лучшими игрушками должны быть заряженные пистолеты.
Княгиня подошла к мужу, поцеловала его и хотела итти; но он удержал ее, обнял и нежно, как
молодой влюбленный, несколько раз, улыбаясь, поцеловал ее. Старики, очевидно, спутались на минутку и не знали хорошенько, они ли опять влюблены или только дочь их. Когда князь с
княгиней вышли, Левин подошел к своей невесте и взял ее за руку. Он теперь овладел собой и мог говорить, и ему многое нужно было сказать ей. Но он сказал совсем не то, что нужно было.
— И я знаю отчего, — продолжала
княгиня, — он говорит, что
молодых надо оставлять одних на первое время.
Княгиня очень любит
молодых людей; княжна смотрит на них с некоторым презрением: московская привычка!